Детали перманентной революции

Похожий на гигантскую железную змею автопоезд из десяти сочлененных между собой гибкими переходами секций—прицепов остановился на очередной специализированной станции, рассчитанной на безопасную посадку и высадку детей младшей школы. Рина вышла на платформу, на которой на этот раз ее не ждала мама, и достала мобильник. Помедлив она коснулась пальцем маркера на экране устройства, после чего на месте маркера появилось окошко с автоматическим сообщением от бортового компьютера вызванного автомобиля, сообщавшее о том, что машина уже ждет ее на автостоянке возле станции.

Выйдя на улицу, девочка увидела знакомый серебристый автомобиль формы рассеченного вдоль большой оси вытянутого сфероида: это была та самая машина, что обычно заезжала за мамой, чтобы отвезти ее на работу, — девочка видела ее из окна. Немного успокоившись, Рина пошла к машине, дверь которой приветливо открылась. Лишь войдя внутрь салона, Рина увидела сидевшего в его дальнем конце лысого мужчину в черных брюках и белой сорочке, поверх которой был надет старомодный кожаный жилет.

— Здравствуй, Рина, — сказал он. — Я — дядя Гарри. Сейчас мы поедем к твоей маме…

Дверь машины закрылась.

***

— Здравствуйте, госпожа Милена…

В приемную председателя совета директоров корпорации «Олимпус» вошли двое — высокий чернокожий мужчина в костюме управляющего директора с длинными, собранными позади в «хвост», пепельно-седыми волосами и одетая в элегантный костюм бизнес-леди блондинка с каре, подстать ему ростом и с фигурой легкоатлетки.

— Господин Александр… — улыбнулась в ответ на приветствие миловидная женщина среднего возраста, исполнявшая обязанности секретаря и советника главы корпорации. — Председатель Элиот уже ожидает вас с госпожой Ивори… — женщины обменялись приветливыми улыбками.

Хозяин кабинета, не лишенный привлекательности двухметровый белый мужчина неопределенного возраста (на вид ему можно было дать от сорока до пятидесяти пяти) заложив руки за спину мерил шагами просторный зал, названный по недоразумению «кабинетом».

— Ив… Алекс… Я вас заждался… — сказал он остановившись посреди зала-кабинета.

На Элиоте был кремовый костюм с черной рубашкой с высоким воротом и черные классической формы кожаные туфли.

— Что стряслось, Эл? — спросил его Александр.

— Нужно срочно убить одного почтенного господина из вторых директоров «Евразии».

В воздухе повис немой вопрос, на который глава корпорации тут же ответил:

— Его деятельность не вписывается в принятый нами план развития…

— И, что… сразу вот так, взять и убить? — Александр развел руками в недоумении.

— Да… — пожал плечами Элиот. — Почему бы и нет?

— Ну, тогда почему бы тебе не убить его самому? — раздраженно бросил Александр.

— Подожди, милый… — вступилась Ивори. — Ты же знаешь Эла… он не стал бы предпринимать ничего такого без особой нужды… Верно, Эл? — обратилась она к хозяину кабинета.

— Совершенно верно, Ив! — ответил тот.

— Ну, тогда расскажи нам, Эл, что там с этим почтенным господином, которого надо срочно убить, — ласково попросила Ивори.

— Гарри, так зовут этого господина, — Элиот направился к широченному столу из черного дерева, стоявшему в десяти метрах от места, где они стояли, ровно по центру кабинета, — управляющий директор холдинга, который нам мешает, — Элиот уселся прямо на стол. — Проблему, конечно, можно было решить способом менее… кровавым… Но есть еще одна деталь…

— Не темни уже, дед… — пробурчал Александр. — Давай, выкладывай!

На губах Ивори при этих словах мужа мелькнула едва заметная улыбка: она испытывала чувство глубокого уважения к тому, кого, вот уже полтора с лишним тысячелетия (если точнее, то — тысячу пятьсот девяносто семь лет) звали Элиотом. Их отношения с Алексом всегда были умеренно прохладными, и прохлада эта исходила по большей части от ее мужа, — Алекс осуждал поступок деда, повлекший разрыв с Эйнрит, бабкой Алекса, к которой тот всегда восхищался. «Дедом» Алекс называл Элиота крайне редко. По крайней мере в присутствии Ив.

— Этот… Гарри имеет отвратительную наклонность… — Элиот выдержал короткую паузу, глядя на стоявших посреди помещения, и с ожиданием взиравших на него Алекса и Ивори. — Он коллекционирует глаза.

— Какие еще глаза? — Александр смотрел на Элиота с непониманием.

— Человеческие.

— То есть, этот самый… Гарри… он, что, вырезает людям глаза для коллекции? — Ивори презрительно поморщилась.

— Именно. Обычно у женщин, которых потом насилует… — сказал Элиот. — Но иногда и у совсем маленьких девочек…

— Подожди! — оживился Алекс. — Так почему бы не привлечь этого негодяя к суду? Так мы как раз уберем его с дороги…

— Это займет больше времени… — Элиот сложил руки на груди и закинул ногу на ногу. — К тому же, полагаю, суда не будет… Люди из правления «Евразии» не станут придавать дела огласке, а по старинке закатают ублюдка в бетон на какой-нибудь стройке, так, что его и через тысячу лет не найдут…

— Так ты решил, что теперь мы, помимо нашей главной работы здесь, будем еще и карать местных злодеев?