Детали перманентной революции

— Ну, что, едем? — обратился сразу ко всем Александр.

Рина и Клэр хором сказали: поехали!

Ивори улыбнулась.

Макс кивнул, не задавая вопросов. Ему было интересно: в какой из тоннелей они поедут?

Машина тронулась с места, заворачивая к левому тоннелю, — тому, что, со слов Александра, вел к дороге, — включились фары, выхватив из темноты небольшой, стремительно уходивший под уклоном вниз участок собранной из пластиковых тюбингов трубы, и машина нырнула в эту трубу. Уже через несколько десятков метров уклон стал уменьшаться и вскоре тоннель выровнялся. На прямом и ровном участке машина увеличила скорость, и ребристая серая труба стала однородной и гладкой, но уже через пятьсот — семьсот метров серые тюбинги снова замельтешили мимо — скорость снова снизилась: впереди была развилка. На развилке автомобиль ушел вправо и тотчас же начался ощутимый подъем по спирали, — тоннель все время заворачивал по часовой стрелке и вверх. У Макса даже немного заложило уши; сидевшая напротив справа Ивори заразительно зевнула, — ее примеру последовали все, без исключения (при виде зевающей Клэр Макс даже не вспомнил о том, что та — искин). Так, непринужденно зевая время от времени, они проделали тот пятиминутный путь внутри горы — впереди появился круглый пятачок ночного неба и машина, замедлившись, вынырнула из тоннеля на небольшую ровную площадку.

Продолговатая обсаженная вековыми пихтами и соснами площадка бобообразной формы лежала почти на самой вершине горы. От площадки в стороны расходились несколько благоустроенных дорожек, одна из которых, самая широкая (по ней, при необходимости можно было проехать на автомобиле), вела к небольшому одноэтажному домику из камня под черепичной крышей.

— Для нас с Ив это… особое место, — сказал Александр, когда они шли к освещенному Млечным путем домику, — и для нашей Рин… — добавил он, тепло взглянув на ту, шедшую между ним и Максом.

— Я часто бывала здесь в детстве, — объяснила тогда сама Рина Максу.

Они подошли к домику.

Ивори щелкнула пальцами и над деревянным крыльцом включилась желтая осветительная панель.

Внутри каменного домика все было архаично: деревянные полы, мебель, камин со сложенной сбоку стопкой поленьев. Если бы не источавшие теплый, будто от множества горящих свечей, свет светопанели под потолком из плотно подогнанных друг к другу брусьев, можно было бы смело представить будто вы — оказавшийся в прошлом путешественник во времени; что вокруг не XVII век Нового Времени, а I или II — начало Эпохи Нового Возрождения; что вокруг, за стенами этого дома, еще не излечившийся от последствий ядерной войны мир, в котором странно переплелись технологии начала XXI века с вернувшимися из забвения достижениями Средних веков и даже Античности. Да, в те времена вид всадника верхом на коне, в доспехах и с автоматом Калашникова, или переоборудованного под паровой двигатель автомобиля, произведенного еще в конце XX столетия, или высокотехнологичного экзоскелета военного образца, или парящего в небе дирижабля… ни кому не показался бы странным. На каменных стенах Макс заметил несколько старинных картин, между широких окон с деревянными рамами тикали древние часы (которые, похоже, требовалось регулярно заводить), в углу стоял знакомый увлекавшемуся древней историей Максу по фотоснимкам предмет называемый «телевизором». Ламповый — жрущий энергии вдвое больше современного автомобиля! Эти устройства после Большой Войны ценились на вес золота. Порождаемые ядерными взрывами электромагнитные импульсы превратили в бесполезный хлам высокотехнологичные панели, имевшиеся в то время в каждом доме, и когда, спустя более полувека, в древнем Полисе заработала первая и единственная на планете телестанция, ламповый телевизор превратился в самую желанную добычу для всякого охотника за техническими реликвиями и в атрибут принадлежности к цивилизации для всякого, претендовавшего на статус такового, поселения. В углу просторной комнаты, напротив телевизора, стояли L-образный диван и два кресла, на полу перед ними лежал цветастый прямоугольный ковер, на ковре стоял низкий столик на четырех ножках.

Александр предложил Максу и девушкам располагаться.

Макс с Риной и Клэр выбрали диван, Ивори села в одно из кресел, на расстоянии вытянутой руки от Макса, а Александр, прежде чем сесть оставшееся ему кресло, прошел к стоявшему между камином и телевизором шкафу и открыл одну из дверец. За дверцей обнаружился комбайн, современный и явно не дешевый. Предложив гостям на выбор напитки, Александр сам (ни псевдоинтеллекта, ни даже простого управляющего компьютера в доме не оказалось) выбрал нужные пункты в меню комбайна и после прошел и сел в кресло.