Детдом

– Лучше закажи профессионалу, чтобы выглядело и сидело, – посоветовала Анджа. – У меня бывшая соседка – портниха. И фасон смоделирует, и возьмет относительно недорого.

– Отлично! Спасибо тебе! – оживленно поблагодарила Ира. – Буду хоть человеком себя чувствовать и двигаться свободно, не одергиваясь каждую минуту… Так ты мне теперь расскажи скорее, что там у вас происходит-то? Как у вас с Олегом, как все остальное? Что это еще за музыканты какие-то? Светка твоя все темнит, а Ленка с Любашей и сами не знают… Я только этого мальчика у Любаши видела, когда он с Мишкой приходил… Батюшки мои, ну и странный же он! – Ирка приложила ладони к румяным щекам и покачала крупной головой, покрытой смешными лакированными завитушками.

– А что у него с Мишкой, получилось что-нибудь? – спросила Анжелика.

Лена, Любаша и Анжелика учились вместе в одной школе, Ира выросла с Анжеликой и Любашей в одном дворе, Света училась с Анжеликой на биологическом факультете Университета. Все вместе, познакомившись благодаря Анжелике, дружили уже очень много лет.

Мишка был единственным сыном Любаши, которая вырастила его без мужа и бабушек. Она работала инженером в государственном НИИ и все смутные перестроечные годы в одиночку сражалась с нищетой, стиснув зубы и никому не жалуясь. Все детство Мишка ужасно много болел и был типичным ботаником, очкариком и маменькиным сынком. Возможно, именно в пику всему этому он впоследствии поступил в училище МЧС, успешно окончил его и теперь работал в отряде спасателей. Надо сказать, что за последние годы мужской учебы и работы Мишка заматерел, потяжелел, огрубел и нынче на ботаника не походил совершенно. Отношения Мишки с матерью (они по-прежнему жили вдвоем) были весьма сложными. Много лет стиснутые зубы Любаши до сих пор слегка (по привычке) поскрипывали, одичавший с годами Мишка закономерно огрызался. По-хорошему, им надо было бы разъехаться, но таковой возможности пока не представлялось.

Когда Олег поставил перед Анжеликой вопрос о хотя бы временном «трудоустройстве» Кая-Кешки, Мишка был первым, о ком она подумала. Сильный и ловкий, видящий, слышащий и обоняющий мир едва не на порядок лучше обычного человека, великолепный следопыт, обученный когда-то ремеслу боевика, Кай, по мнению Анжелики, вполне мог бы приходиться спасателям, которые, кроме снимания кошек с деревьев и залезания через балкон в запертую квартиру, конечно же, сталкивались и с действительно чрезвычайными ситуациями, цена которых измерялась в человеческих жизнях.

Мишка, которому мать передала соображения подруги, покачал головой с откровенным и презрительным сомнением, и сказал, что это «бабская точка зрения на серьезное дело» и «такие вопросы так не решаются». Однако, после уговоров и требований матери все-таки согласился встретиться с «этим вашим суперменом». Короткая встреча и разговор наедине с Каем (Любаша в беседе с Иркой утверждала, что во время этой встречи на пол в комнате регулярно падало что-то очень тяжелое – возможно, кто-то из собеседников!) довольно существенно изменили Мишкину позицию. Он по-прежнему сомневался в успехе, но теперь уже сам хотел переговорить с своим непосредственным начальством.

– У Мишки с Кешкой полный облом! – сказала Ирка и энергично взмахнув рукой, развила свою мысль. – Зачем, спрашивается, революцию делали, зачем Белый Дом брали-сдавали? Зачем такую красивую страну развалили? Все как было, так и осталось, разве что колбасы и наркотиков больше стало. «Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек!»

Непосредственное начальство отказало Мишке сразу и категорически, да еще и пальцем покрутило возле виска, недвусмысленно и нецензурно выразив сомнения в мишкиных умственных способностях. Гражданин иностранного государства, без диплома-образования, без справок-бумажек, с временной гостевой визой – вот так, за здорово живешь, станет работать в отряде спасателей?!

«Если неймется, пусть твой латинос попробует с хачиками на стройку устроиться, мусор выносить, – издевательски сказал командир. – Там, глядишь, и без документов возьмут».

Мишка бешено скосил глаза, до хруста сжал кулаки и вышел из комнаты.

Кай ждал его на улице и по лицу сразу все понял.

– Ничего, – сказал он.

– Глупость! – сказал Мишка. – Такой, как ты, один раз в пятьдесят лет по жизни бывает. И учили тебя – не чета многим нашим.

– Ничего, – повторил Кай. – Найду другое. Телефон мой ты знать. Если что – звонить будешь мне. Когда дело есть – бумагу не спрашивают.