Детдом

– Я, как я понял, отвечаю за общую концепцию, – продолжал Аркадий. – Чтобы все между собой хоть как-то связывалось и одновременно было достаточно шизофренично, в русле изначального фирменного стиля «Детдома».

– Именно, – серьезно кивнул головой Владимир. – Это именно то, чего от нас ждут.

– Ну, с этим юношей ожиданий мы не обманем, – Аркадий опасливо покосился в сторону Кая, который в данный момент не прыгал, надежно зафиксированный Настей Зоннершайн. – Песню «Маугли» я уже фактически дописал. Осталось чуть-чуть отделать… и аранжировка… здесь мне будет нужна ваша, Юрий, помощь…

– Всегда к вашим услугам! – Юрий звучно щелкнул каблуками высоких шнурованных ботинок, а Владимир потер пальцами глаза, тщетно пытаясь что-то сообразить или вспомнить через терзающую его головную боль.

– Танец Иннокентия… или как это назвать… в общем, я видел это, и могу подтвердить: достаточно впечатляюще, хотя, на мой вкус, больше все-таки похоже не на Маугли, а на Брюса Ли…

– Ну, на Брюса Ли тоже есть любители! – оптимистично заверил Аркадия Юрий. – И немало, поверьте. А прыжки у Кая просто сверхъестественные! И название для песни вы придумали классное: «Красный цветок».

– Так звери у Киплинга называли огонь, – сказал Владимир.

– Конечно. Но кроме того – сколько ассоциаций!

– Настя, так тебе удалось сделать вот это… то, про что Владимир говорил? – окликнула падчерицу Света. – Ну, как будто бы Кай в начале выпрыгивает из середины огненного цветка…

– Тетя Люба сказала, что к концу неде-ели будет. У них в институте одна фирма по конверсии фейерверки выпуска-ает, так они по индивидуальному зака-азу… А лепестки будут вокруг, я уже придумала, там как будто бы джу-унгли, а на полу – стекло, вроде бы вода, он встанет на четвереньки и будет в него смотре-еться, как в зе-еркало. Ну, когда он там у Аркадия по тексту понимает, что он все-таки челове-ек… Ой, Кайчик, ты дай мне свою одежку до завтра, а? Тебе же не жа-алко?

Завладев пончо Кая, Настя, ковыляя, как большой паук, утащила его в угол подвала и там затихла.

Остальные продолжили обсуждение будущей программы.

* * *

– Вам письмо, – девушка на рецепшене мило улыбнулась.

Кай автоматически ответил на улыбку, а потом, жестко прищурившись, разорвал конверт и развернул крупно отпечатанный на принтере лист бумаги.

«Иннокентий, если хочешь увидеть Ольгу живой, забери крест и прочее, и давай меняться. Время и место обсудим позже.»

Подписи в записке не было.

* * *

– Скажи, скажи, это правда, это ты наверное знаешь? Девочка действительно жива? Я ведь говорила с этими… Господи, какие же они омерзительные, плебейские! Особенно эта их новая покровительница, жена какого-то нефтяного нувориша! Ни капли вкуса, ни капли такта, толстая, вся увешанная какими-то дешевыми стекляшками… И дизайнер – ходит как корова, растягивает слова по-скобарски, все время словно спит. Меня там у них едва не вытошнило. Неудивительно, что девочка не смогла там! Пыль, нищета духа. Юноши, все, кроме одного, с дебильными лицами. Все – со двора объедков… Но они ведь тоже ее ищут, даже наняли какого-то человека – и ничего, так я поняла – ничего. Зачем им мне врать, ведь я им предлагала – все… Ты уверен?

– Теперь да, мадам. Уверен. Я знаю, как вас это волнует и не стал бы вас понапрасну беспокоить, не проверив все. Похоже, девочка действительно нашлась, но…

– Что – но?! Если она нашлась, то я не желаю слушать никаких «но»! Когда она будет здесь, у меня?

– Видите ли, мадам, мне очень жаль, но девочка отыскалась в таком месте, откуда ее, боюсь, невозможно будет выпустить на эстраду и сделать из нее звезду, как вы, кажется, предполагали…

– Ерунда! Напугал! Я все знала про нее с самого начала и за деньги вытащу ее из любого сумасшедшего дома. Наоборот, за это она еще больше будет мне обязана и благодарна!

– Но она не в сумасшедшем доме, мадам, и полагаю, просто не согласится…

– Да ты скажешь мне, наконец, или я тебя сейчас просто пришибу!

* * *

– … В конце концов ребята выбрали для обкатки не очень большой, но довольно престижный и популярный в определенных кругах зал. Называется «Средняя рогатка». Там было трудно идеологически. Это андеграунд, панк, рок и всякая такая лабуда. Ты понимаешь, я все равно никогда одно от другого не отличу. У меня же слуха нет и только одна градация для оценки: вот это я могу слушать, а вот это – нет. Скажу честно, у меня не получилось с ними договориться. И у Владимира – тоже. Они нас просто презирали на уровне физиологических ферментных выделений, как полосатый помоечный кот презирает сидящего на подоконнике за стеклом перса. Получилось – у Кая и Аркадия. Наверное, они достаточно дезадаптивные. А может быть – по-другому пахнут.