Детектив

Следуя советам Бьюлы, он научился искусно пользоваться многочисленными прорехами в законодательстве о малолетних правонарушителях. Его несколько раз брали с поличным, но тут же отпускали на поруки матери.

Позже Эйнсли стало известно, что Элрой Дойл впервые попал под подозрение в убийстве, когда ему было семнадцать. Его арестовали при попытке скрыться из квартала, где было совершено преступление, и привезли в участок для допроса. Поскольку Элрой считался несовершеннолетним, туда же доставили Бьюлу, в присутствии которой его допросили.

Если бы детективы сумели добыть против Элроя прямые улики, его обвинили бы в убийстве невзирая на возраст. Но Бьюла достаточно поднаторела в стычках с полицией, чтобы разрешить снять отпечатки пальцев сына, а они вполне могли совпасть с отпечатками на ноже, найденном на месте убийства. В конце концов за недостатком улик Дойла выпустили, а преступление так и осталось нераскрытым.

Вот так и получилось, что многие годы спустя, когда его стали подозревать в серии убийств, его отпечатки не были занесены в полицейскую картотеку.

В восемнадцать лет Элрой вступил в пору официального совершеннолетия. Приобретенный опыт позволил ему и дальше идти по скользкой дорожке, ни разу не оступившись. Он больше не попадался. Только значительно позже, когда его прежняя жизнь всерьез заинтересовала полицейских, они докопались до ее забытых или в свое время не замеченных эпизодов.

— Бензин кончается, сержант, — вторгся в его полусонные воспоминания голос Хорхе. — Давайте сделаем остановку в Уайлдвуде. Мы как раз к нему подъезжаем.

Было почти три часа утра.

— Ладно, но только заправляйся, как автогонщик на пит-стопе. А я куплю нам по стаканчику кофе.

— И хрустящего картофеля. Нет, лучше печенья. Это как раз то, что нам сейчас нужно.

Мальчишка, подумал Эйнсли. Не удивительно, что он порой относился к Хорхе по-отечески.

Они съехали с шоссе, и перед ними засияли рекламные огни сразу нескольких заправочных станций. В Уайлдвуде днем останавливались туристы, привлеченные десятком дешевых, правда не очень опрятных на вид, сувенирных лавок, а ночью здесь заправлялись дальнорейсовые грузовики.

Хорхе направил машину к ближайшей бензоколонке. Рядом с ней приютился круглосуточный ресторанчик быстрого обслуживания с собственной автостоянкой. Вокруг двух автомобилей суетились какие-то темные силуэты, человек пять-шесть. Когда сине-белый полицейский “шевроле” приблизился, они вскинули головы, чтобы всмотреться: кого там еще несет.

Потом вдруг с невероятной быстротой все изменилось. Группа бросилась врассыпную; заметались тени рук и ног.

Через несколько секунд захлопали двери, завизжали покрышки, и несколько машин рванули в темноту. Само собой, уходили они не по шоссе, а в переплетенье улиц своего городка, где легче исчезнуть.

Двое полицейских повеселились на славу.

— Хоть одно доброе дело сегодня сделано, — подытожил Эйнсли. — Мы только что разогнали сходку торговцев наркотиками.

Они оба знали, что на этом шоссе было опасно ездить, особенно ночью. Здесь шуровали воры, наркодельцы, проститутки, грабители.

При виде полицейской машины все смылись. Эйнсли дал Хорхе денег на бензин, а сам зашел в ресторан купить кофе и две пачки печенья, не забыв попросить у кассирши счет. Даже за мелкие расходы им полагалась компенсация, не говоря уже о двойной оплате за сверхурочную работу: бухгалтерии придется раскошелиться за эту ночную поездку.

Потягивая кофе через соломинку, вставленную в крышку пластикового стакана, Хорхе вновь вывел машину на трассу.

Глава 4

В половине четвертого утра их “шевроле” по-прежнему стремительно мчался на север. Легковушек встречалось мало, транспортный поток преимущественно состоял из тяжеловозов. До места назначения оставалось еще около ста пятидесяти километров.

— Не волнуйтесь, сержант, теперь точно успеем. Без проблем!

Реплика Хорхе прозвучала как раз в тот момент, когда впервые со времени выезда из Майами Эйнсли почувствовал, что внутреннее напряжение спадает. Вглядываясь в темноту за окном, он ответил:

— Просто мне не терпится услышать, что он хочет сообщить.

Он имел в виду Дойла. Карен права, неожиданно подумал он. Его интерес к Дойлу действительно перерос чисто профессиональный. Побывав на местах всех совершенных Дойлом кровавых преступлений, проведя многие месяцы в охоте за убийцей и увидев под конец, что тот нисколько не раскаивается в содеянном, Эйнсли пришел к убеждению, что этому человеку не место на земле. Он хотел услышать, как Дойл признается в своих злодеяниях, а потом — вопреки тому, что Эйнсли говорил Хорхе совсем недавно, — он хотел увидеть, как Дойл умрет. Теперь приглашение на казнь было для него почти неизбежным.

— О, Господи! — воскликнул вдруг Хорхе. — Гляньте-ка, по-моему, впереди затор.

Движение на север становилось все медленнее, машины шли нос в нос. Те, что были впереди, замерли. По другую сторону заграждения шоссе в южном направлении было абсолютно пусто.

— Дьявол! Вот ведь дьявол! — Эйнсли в сердцах грохнул кулаком по панели приборов.