Детектив

– Нет, к сожалению, ничего, – ответила она непринужденно.

– Как вы считаете, Дженсен способен был убить этих двоих?

– Как это ни прискорбно, но думаю, что да, – сказала Синтия.

– Вот и я тоже, – кивнул Турстон.

Собственно на этом все и закончилось. Ни сержанту Грину, ни детективу Турстону, ни кому-либо другому в отделе убийств и в голову прийти не могло, что детектив Синтия Эрнст не просто была близка с человеком, которого подозревали в жестоком убийстве, но оказалась замешана в этом деле.

Отчасти это объяснялось тем, что для коллег, начальства и всех остальных, кто ее знал, она была милейшей и очень красивой молодой женщиной. Только попадавшие к ней в руки преступники узнавали ее совершенно с другой стороны – с ними она управлялась с холодной жестокостью.

Патрику Дженсену Синтия раскрылась именно с этой стороны при следующей их встрече, которая состоялась после того, как она несколько месяцев сознательно избегала его.

Глава 2

Местом своей следующей встречи с Патриком Дженсеном Синтия избрала Каймановы острова, где была гарантирована абсолютная конфиденциальность, столь ей необходимая в задуманном.

Они прилетели туда разными рейсами и остановились в разных отелях. Синтия забронировала себе номер в “Хайатт Ридженси” на имя Хильды Шоу. Чтобы избежать необходимости пользоваться именными кредитными карточками, она направила предоплату наличными через курьерскую службу “Вестерн юнион”, а остальное внесла на месте. В службе размещения отеля никто и бровью не повел.

Следуя полученным от Синтии по телефону инструкциям, Дженсен остановился в расположенном неподалеку, но более скромном “Слип инн”. Но большую часть времени из трех дней и ночей, что они провели на Каймановых островах, он не покидал номера Синтии, окнами выходившего на уставленный скульптурами сад.

Впервые оказавшись вместе после трехмесячной разлуки, они жадно впились друг в друга, сорвали с себя одежды и с яростью занялись любовью – бешено, грубо. Кончив, Синтия сжатыми кулаками ударила Патрика в плечи.

– Что ты делаешь? Больно же! – взвыл он. Потом, когда они в изнеможении лежали поверх измятых простыней, Патрик сказал:

– В ту ночь, когда мы последний раз виделись, столько всего произошло, что я даже не сообразил поблагодарить тебя за то, что ты для меня сделала. Поэтому я говорю тебе сейчас: спасибо, Синтия.

– Твоя благодарность здесь совершенно ни при чем, – она сказала это с намеренной небрежностью. – Я просто заплатила цену.

– Какую цену? О чем ты? – со смешком спросил Патрик.

– О том, что ты теперь полностью принадлежишь мне. Наступило молчание, потом он сказал:

– Ты, конечно, имеешь в виду коробку с моим барахлом? Наверняка ты ее где-то надежно припрятала.

– Естественно, – кивнула она.

– И стало быть, если я не буду тебе подчиняться или как-то задену тебя, ты сможешь открыть эту коробочку и сказать: “Эй, парни, смотрите, что у меня есть! Здесь полный набор улик. Берите этого мерзавца Дженсена тепленьким!"

– Тебе всегда хорошо удавались диалоги, – одними губами улыбнулась Синтия. – Я не сформулировала бы лучше.

На лице Патрика появилась тень улыбки.

– Кажется, при всем своем опыте и ты кое-чего не предусмотрела. На пакетах остались наклейки с твоим почерком, да и твоих пальчиков на них полно.

– Ничего уже нет, – солгала она, напомнив себе еще раз, что этим нужно будет действительно заняться, и чем скорее, тем лучше. – Теперь там только твои отпечатки. Да, и ведь ты еще не знаешь! Есть еще магнитофонная кассета.

Синтия рассказала ему, как сделала запись всего, что Дженсен говорил в ту ночь в ее квартире, то есть фактически его признание в убийстве Нейоми Дженсен и Килбэрна Холмса.

– Копию записи я прихватила с собой, – закончила она. – Хочешь прослушать?

– Не надо. Я тебе верю, – отмахнулся он. – Но только я все равно смогу потянуть тебя за собой, если расскажу, как ты помогала мне и утаивала улики. Если меня признают виновным, тебе тоже крышка. Ты будешь проходить как моя сообщница, по меньшей мере.

Синтия покачала головой.

– Тебе никто не поверит. Если я буду все отрицать, поверят мне. И вот еще что, – она заговорила с ним теперь по-настоящему жестко. – Улики против тебя обнаружат в таком месте, где спрятать их мог только ты сам. К несчастью для тебя, ты не узнаешь, где именно, пока анонимным звонком об этом не будет оповещена полиция.

Какое-то время они в упор смотрели друг на друга; каждый просчитывал свои ходы. Дженсен неожиданно закинул голову и рассмеялся:

– Синтия, дорогая, ты действительно коварна до гениальности! Что ж, похоже, что я действительно полностью в твоей власти.

– По-моему, ты не очень огорчен этим обстоятельством.

– Понимаю, в этом есть что-то извращенное, но самое смешное в том, что мне это даже нравится, – он задумался. – Неплохой сюжет для книги.

– Эту книгу ты никогда не напишешь.

– Тогда что же я должен буду сделать, раз уж я стал чем-то вроде собачонки у тебя на поводке?

Вот он, настал этот момент! Синтия посмотрела на него очень серьезно и сказала:

– Ты поможешь мне убить моих родителей.

***