Детектив

Карен слушала и реагировала на все со своим несокрушимым здравым смыслом, который за девять лет жизни с ней он научился так ценить. “Конечно, мне жаль Синтию. Ее пожалел бы всякий, особенно – другая женщина. Но необходимо понять, что ничего из того, что сотворили с ней или что совершила она сама, – изменить нельзя. Слишком поздно. И, что бы ни случилось, остальные люди – а мы с тобой в особенности – ни в коем случае не должны взваливать на себя даже крохотную долю горя или вины Синтии. Иначе и наша жизнь полетит под откос. Поэтому я скажу тебе: да, Малколм, сделай то, что велит тебе долг, но только в самый последний раз. А потом все – уходи!"

Всякий раз, когда Карен произносила имя Синтии, Эйнсли, как и прежде, начинал думать: знает она об их прошлой связи или нет?

Но важнее всего было выполнить эту его миссию – теперь уже совершенно точно последнюю – как можно быстрее.

Двери лифта открылись в холле первого этажа здания суда.

***

Пользуясь привилегией полицейского, Эйнсли оставил свою машину прямо при входе и потому добрался до штаб-квартиры управления полиции, – три квартала на север, два – на запад, – за несколько минут.

Когда он вошел в приемную офиса Отеро Серрано, начальника всех следственных отделов, секретарша поднялась и сказала:

– Добрый день, сержант. Проходите, вас ждут. Эйнсли застал Серрано, Марка Фигераса, Маноло Янеса и Лео Ньюболда за оживленной беседой. Но стоило ему войти, голоса умолкли, головы повернулись к нему.

– Я вижу, вы привезли решение совета, сержант? – сказал вместо приветствия Серрано, высокорослый атлет, сам в прошлом незаурядный сыщик.

– Да, сэр, – ответил Эйнсли и вручил ему папку. Серрано положил одну копию перед собой, вторую передал Фигерасу.

Пока начальство было поглощено чтением, в кабинет тихо провели Руби Боуи. Она подошла к Эйнсли и шепнула:

– Нам нужно поговорить. Я нашла ее ребенка.

– Ребенка Синтии? – Изумленный, Эйнсли оглянулся по сторонам. – Мы можем…

– Не думаю. Пока не сможем, – ответила она быстро. Пока собравшиеся читали, слышны были вздохи. Фигерас, закончивший читать первым, застонал:

– Боже, хуже просто быть не может!

– Кто бы мог себе представить такое? – более сдержанно отозвался Серрано.

Дверь кабинета снова открылась, и в кабинет вошел начальник полиции Фэррелл Кетлидж собственной персоной. Подчиненные поспешили вытянуться перед ним, но он лишь вяло махнул рукой.

– Продолжайте, – сказал он и встал у окна. – Здесь командуешь ты, Отеро. Чтение возобновилось.

– Да-а-а… Подставила нас Синтия, что и говорить, – прервал молчание Фигерас. – Она получила повышение уже после того, как скрыла улики против Дженсена, убившего бывшую жену и ее парня.

– Вот уж репортеры порезвятся! – вырвалось у Маноло Янеса.

Как ни важен был первый пункт обвинения, Эйнсли понял, что руководство больше всего уязвили второй и третий, где говорилось о соучастии офицера полиции Синтии Эрнст в одном убийстве и недонесении о другом.

– Если дойдет до суда, он может длиться годами, – сказал Лео Ньюболд. – И все это время мы будем под перекрестным огнем.

Остальные мрачно закивали.

– Тогда закончим на этом, – вмешался Серрано. – Я хотел только поставить вас в известность, потому что достанется на орехи всем. Однако теперь пора действовать.

– Может быть, было бы даже лучше, если бы Эрнст обо всем узнала прежде, чем за ней придут, – сказал вдруг Ньюболд. – Единственный выход в се положении – это пустить себе пулю в лоб и избавить всех от кучи проблем.

Эйнсли ожидал, что Янес резко отчитает лейтенанта, но напрасно. Воцарилась полнейшая тишина; даже начальник полиции не проронил ни слова.

"Уж не молчаливый ли это приказ?” – подумал Эйнсли, но отринул это предположение как совершенный вздор. В этот момент к нему обратился Серрано:

– Нравится вам это или нет, сержант, но именно вам мы решили поручить произвести арест, – он сделал паузу и продолжал чуть более мягко. – Если для вас это проблема, скажите нам сейчас.

Стало быть, он знает. Они все знают про него и Синтию. Вспомнились слова Руби: “Мы же детективы, не забывайте об этом”.

– Удовольствия мне это не доставит, сэр. Да и кому доставило бы? Тем не менее, я сделаю все, как нужно, – сейчас он странным образом почувствовал, что его долг перед Синтией – самому довести это до конца.

Серрано одобрительно кивнул.

– Поскольку речь вдет о городском комиссаре, с этого момента каждый наш шаг будет привлекать пристальное внимание общественности. У вас же безупречная репутация, и я уверен, что вы не допустите оплошностей или ошибок.

Эйнсли почувствовал на себе взгляды всех собравшихся, и так же, как и пять дней назад при встрече с Фигерасом и Янесом, во взглядах этих двоих сквозило уважение, не зависевшее ни от какой субординации.

Серрано пробежал глазам лист бумаги, только что принесенный ему секретаршей.

– Сегодня с раннего утра мы установили за Эрнст негласное наблюдение. Полчаса назад она проследовала в свой офис в здании городского совета. Она сейчас там. – Он снова посмотрел на Эйнсли. – Вам понадобится женщина-полицейский. Пусть это будет детектив Боуи.