Детектив

Они не виделись давно и при встрече с улыбкой обменялись оценивающими взглядами и сердечными рукопожатиями. Леон был не в полицейской форме, а в спортивной куртке и легких брюках. Он провел Малколма Эйнсли внутрь кафе к небольшому отдельному кабинету. Что бы ни делал Ральф Леон, его неизменно отличали солидность и методичность. Вот и сейчас он перешел к сути дела, тщательно взвешивая слова:

– Запомни сразу, Малколм, этого разговора между нами никогда не было.

В глазах его застыл вопрос, в ответ на который Эйнсли вынужден был кивнуть и сказать:

– Я тебя понял, договорились.

– У себя я иногда ловлю слухи… – Он запнулся. – Ладно, к черту околичности? Вот в чем дело, Малколм. Если ты будешь продолжать работать в полиции Майами, карьера тебе не светит. Ты никогда не получишь лейтенанта, не говоря уже о более высоком звании. Это несправедливо, и мне неприятно говорить тебе об этом, но как старый друг я посчитал, что тебе лучше все знать.

Пораженный услышанным, Эйнсли молчал.

– Это все майор Эрнст, – голос Леона выдавал теперь его эмоции. – Везде, где только может, она чернит тебя и препятствует твоему повышению. Не спрашивай меня почему, Малколм. Я не знаю. Может быть, ты догадываешься… Хотя просвещать меня на этот счет вовсе не обязательно.

– Препятствует повышению.., но на каком же основании, Ральф? У меня чистое личное дело, а послужной список вполне внушительный, это официально признано.

– Основания самые вздорные, это все понимают. Но ты же знаешь, любой майор, а такой, как она, в особенности, имеет немалый авторитет в нашей богадельне. У нас ведь как.., наживешь себе влиятельного врага, и все – ты проиграл. Да что я тебе-то рассказываю!

Эйнсли действительно все прекрасно знал сам. Из чистого любопытства он все же поинтересовался:

– Что же ставится мне в вину?

– Небрежное исполнение служебных обязанностей, леность, недисциплинированность.

При иных обстоятельствах Эйнсли только рассмеялся бы в ответ.

– Похоже, она основательно порылась в досье, – продолжал Леон, припомнивший некоторые детали. Был, к примеру, случай, когда Эйнсли не явился для дачи свидетельских показаний в суд.

– Отлично помню тот день, – сказал Эйнсли. – Я как раз ехал в суд, когда пришел вызов по радио. Ограбление и убийство на одном из шоссе… Была погоня. Мы взяли мерзавца, позже его признали виновным. Но ведь я в тот же день встретился с судьей, извинился и все объяснил. Он все понял и перенес мои показания на другой день.

– К сожалению, в протокол судебного заседания занесен только факт твоей неявки. Я проверял. – Леон достал из кармана сложенный лист бумаги. – Кроме того, за тобой числится несколько опозданий на работу, пропуск совещаний.

– О Боже! Да с кем не бывает! Во всем управлении не найдется детектива, кого нельзя в этом упрекнуть. Получаешь срочный вызов и мчишься, в контору всегда успеешь явиться! Я сейчас и не упомню, сколько раз со мной так было.

– А майор Эрнст припомнила и, более того, нашла соответствующие записи. – Леон просмотрел свой листок. – Я же сказал, что придирки вздорные. Продолжать?

Эйнсли покачал головой. Изменение плана на ходу, быстрое принятие решений, множество непредвиденных факторов – все это было нормой в работе сыщика, особенно в отделе по расследованию убийств. Поэтому, с точки зрения бюрократической, методика работы могла показаться противоречивой и внешне нелогичной. Здесь ничего не поделаешь, такова уж их профессия. Это понимали все, включая и Синтию Эрнст.

Впрочем, он не искал оправданий. От него не зависело ровным счетом ничего. На стороне Синтии – высокий ранг и власть. Все козыри у нее на руках. Эйнсли не забыл ее угроз. Теперь он убедился, насколько она мстительна и как умеет приводить свои угрозы в исполнение.

– Черт побери! – процедил Эйнсли сквозь зубы, глядя на уличное движение за окном кафе.

– Сочувствую, Малколм. Ситуация действительно сволочная.

Эйнсли кивнул.

– Спасибо, что открыл мне глаза, Ральф. Будь уверен, ни одна живая душа о нашем разговоре не узнает.

– Да, в сущности, это не так важно, – сказал Леон, не поднимая взгляда, потом вдруг посмотрел Эйнсли прямо в глаза:

– Ты уйдешь?

– Не знаю… Нет, наверное, – ответил тот, отчетливо понимая, что выбора у него практически нет. Так и получилось: он остался.

***

Разговор с Ральфом Леоном заставил Эйнсли вспомнить о другой мимолетной и неожиданной встрече за несколько месяцев до того – с миссис Эленор Эрнст, матерью Синтии.

Вообще говоря, у полицейских сержантов мало шансов столкнуться с отцами города или их супругами в светской обстановке. Эта встреча произошла во время небольшого ужина, который давал по поводу своего выхода на пенсию один из высоких чинов. Эйнсли довелось с ним работать. Принял приглашение и сам городской комиссар, приехавший с супругой. Эйнсли знал миссис Эрнст в лицо – весьма почтенная дама, изысканно одета, но с застенчивыми манерами. Тем сильнее он был удивлен, когда она подошла к нему с бокалом вина и негромко спросила:

– Вы ведь сержант Эйнсли, не так ли?

– Так точно.