Детектив

Он был в отделе новичком. За два месяца до того его повысили в звании и перевели в сыщики из патрульной службы, где за пару лет работы он показал себя с наилучшей стороны. Происходил он из семьи потомственных военных – отец дослужился до армейского генерала, а старший брат был подполковником в морской пехоте. В отделе по расследованию убийств Загаки успел продемонстрировать служебное рвение и энергию, но того и другого было у него через край, как понимал теперь Эйнсли.

– Когда проводилось наблюдение, – сказал Эйнсли, – вы доложили мне, что Элрой Дойл, по вашему мнению, скорее всего не тот, кого мы ищем. Вы рекомендовали исключить его из списка подозреваемых и снять за ним наблюдение. Я правильно излагаю факты?

– Да, но сержант… Мой партнер Луис Линарес тоже так думал.

– Не совсем. Я разговаривал с Линаресом. Он соглашался с вами в том, что Дойл – кандидатура маловероятная, но был против прекращения слежки за ним. “Так далеко я бы зайти не решился”, – вот его собственные слова.

– Я совершил ошибку? – спросил Загаки с убитым видом. – Вы это хотите сказать?

– Да, вы ошиблись и очень серьезно, – Эйнсли говорил теперь резче. – Это была опасная ошибка. К рекомендациям детективов у нас привыкли относиться внимательно. К счастью, к вашей я не прислушался. А сейчас ознакомьтесь вот с этим.

Эйнсли подал ему пачку бумаг. Среди них была найденная Сандрой Санчес форма триста один – протокол из дела семнадцатилетней давности, где Дойл значился основным подозреваемым в убийстве супругов Эсперанса, и копии нескольких страниц из подросткового досье Дойла.

После долгой паузы Загаки поднял взгляд, в котором читалось отчаяние.

– Господи, ну надо же было так промахнуться! – воскликнул он. – Что вы предпримете, сержант? Потребуете, чтобы меня вышвырнули из отдела?

Эйнсли покачал головой.

– Нет, все это останется сугубо между нами. Но если вы хотите продолжать работать в отделе по расследованию убийств, извлеките из случившегося хороший урок. Нельзя торопиться с подобными суждениями, они должны быть глубоко обдуманными. Мы с вами обязаны быть скептиками. Всегда и во всем. Не все в жизни так, как кажется на первый взгляд.

– Будьте уверены, я хорошо запомню ваши слова, сержант. Спасибо, что не даете этому делу хода. Эйнсли кивнул.

– Есть еще кое-что, о чем я хотел вам сообщить. Сегодня позже я созываю собрание, чтобы решить, как возобновить наблюдение за Элроем Дойлом. Вас я исключил из списка участников операции.

Лицо Загаки исказилось, словно от боли.

– Я понимаю, сержант, что получил от вас по заслугам. Но прошу вас, дайте мне еще один шанс! Я больше вас не подведу, обещаю!

Эйнсли колебался. Интуиция подсказывала ему, что лучше не отменять принятого решения. Но потом он вспомнил свои первые шаги в сыске, когда сам совершал ошибки… И заповедь о прощении – от своего прошлого он так до конца и не избавился.

– Хорошо, – сдался он. – Собрание в четыре. Приходите.

Глава 11

– Как я понял, теперь мы все сошлись на том, кто у нас основной подозреваемый, – резюмировал Эйнсли.

Двенадцать членов спецподразделения, набившиеся в кабинете Ньюболда, ответили ему дружным согласием. Сам лейтенант встал поодаль у стены, предоставив Эйнсли свое кресло за рабочим столом.

Команда из трех сержантов, включая Эйнсли, и десяти детективов была взволнована, чтобы не сказать вдохновлена, перспективами, которые открывала информация, полученная Сандрой Санчес и извлеченная из подросткового досье Элроя Дойла.

Узнав криминальное прошлое Дойла, сержант Грин взорвался:

– Да будь она проклята, эта система! Свихнуться можно, как подумаешь, что…

– Мы с лейтенантом уже обсудили этот вопрос, Пабло, – перебил его Эйнсли, – и полностью согласны с тобой. Многие думают так же, и, надеюсь, положение скоро изменится. Пока же нам придется с этой системой мириться. Как бы то ни было, но мы сумели заполучить досье на Дойла.

Грин, все еще кипевший от возмущения, только выдавил:

– О'кей.

– Первое, что мы должны сделать, – сказал собравшимся Эйнсли, – это немедленно возобновить наблюдение за Дойлом. Поэтому я прошу тебя, Пабло, и тебя, Хэнк, составить расписание дежурств на ближайшие сорок восемь часов, хорошо было бы иметь его прямо сейчас, прежде чем мы разойдемся. Я буду дежурить с остальными. Поставьте меня в пару с Загаки.

– Будет сделано, Малколм, – сказал Брюмастер.

– Две вещи следует помнить, – продолжал Эйнсли. – Во-первых, мы должны быть дьявольски осторожны, чтобы Дойл не почуял слежки. Но при этом нам придется держаться близко к нему, чтобы не упустить из-под наблюдения, то есть предстоит балансировать на грани, но ведь мы все знаем, какова ставка в этой игре.

– И вот еще что, – Эйнсли снова обратился к сержантам. – Не пишите в график дежурств детектива Боуи. У меня есть для нее другая работа.

Он посмотрел на Руби Боуи, которая стояла у двери.