Детектив Буш

— Нет, конечно. Медиумы преспокойно выходят замуж, им так даже удобнее. Во-первых, фигура у нее крупная, во-вторых, месячные были нерегулярные. Конечно, я соблюдал осторожность.

Но поначалу мы не раз пугались.

— Чего пугались?

— Ну, сами понимаете.

— Да… Понимаю. Скажите, она когда-нибудь посвящала вас в свои финансовые дела?

— В каком смысле?

— Ну, например, говорила, какими деньгами располагает, куда их вкладывает и прочее?

— Нет. Деньги у нее были, это точно. В последний раз она заплатила мне семьсот пятьдесят фунтов, хотя я и не сумел довести дело до конца.

Просто она знала, что у меня сейчас с деньгами туговато, ну и расщедрилась.

— Сегодня утром мы еще раз беседовали с ее матерью, мистер Ламли. Год назад мисс Тайлер составила завещание. Один экземпляр хранится у ее поверенного, другой оказался дома. Мать знала про завещание. То есть знала, что в нем написано и где оно лежит. Основная часть наследства отходит к ней. Я получил разрешение — от нее и от ее поверенного ознакомить вас с одним из пунктов завещания.

Внезапно Джордж заметил, что полицейский изменил тон, и настороженно спросил:

— Слушайте, куда вы клоните?

— Я просто задаю вам вопросы, мистер Ламли, и очень рад, что вы проявляете готовность помочь нам. Только и всего. Мы расследуем дело о самоубийстве и пытаемся установить его причину. Всякое содействие с вашей стороны будет с благодарностью принято. Вы знали о том, что упомянуты в завещании мисс Тайлер?

— Нет, не знал.

— Она оставила пять тысяч фунтов.

— Пять тысяч чего?

— Фунтов, — улыбнулся сержант.

— Не верю.

— Правда, правда. Она, конечно, была не миллионерша, но и бедность ей не грозила.

— Да плевать я хотел на ее деньги! Лучше б сама жива осталась! И если хотите знать мое мнение — не верю я, что она могла покончить с собой. Я, между прочим, отлично понимаю ваш ход мыслей. Так вот, вы очень сильно ошибаетесь! Вы думаете, что я ее убил, чтобы отделаться от ребенка и заграбастать пять тысяч, которые она мне отписала! — Джордж встал, лицо у него дрожало от возмущения. — Господи Иисусе, да кто ж я, по-вашему, чудовище, что ли?

Сержант примирительно замахал рукой.

— Да никто ничего не думает. Мы просто с вами беседуем о том о сем, что-то я вам сообщил, что-то вы мне; мы ведь оба хотим докопаться до истины. Лично я, кстати, ничуть не сомневаюсь, что вы женились бы на ней, если бы знали о ребенке. Точно так же я уверен, что вы не стали бы из-за пяти тысяч фунтов кого-то убивать. Не похожи вы на убийцу, мистер Ламли.

— Хорошо, но вы ведь считаете, что это, может, и не самоубийство, а только инсценировка? Что на самом деле ее кто-то убил?

— Я полицейский, мистер Ламли. А задача полиции — устанавливать факты. Возможно, все было и не так. Езжайте-ка домой и хорошенько поразмыслите. Советоваться ни с кем не надо, а сами как следует подумайте. Если что придет в голову, дайте знать.

По дороге домой Джордж вышел у «Красного льва», немного перекусил там и выпил две большие порции виски с содовой.

Как только Джордж уехал, к сержанту зашел сотрудник уголовной полиции — тот самый, который приходил осматривать дом Джорджа и чье донесение попало к Бушу по каналам Скотленд-Ярда.

— Ну, как? — спросил он сержанта.

Тот помотал головой.

— Могу поставить что угодно — он ничего не знает. Не знал ни о ее беременности, ни о завещании. И понятия не имеет, почему ей вздумалось поехать за город покататься, а потом вдруг взять и покончить с собой.

Сотрудник угрозыска взял со стола заключение о вскрытии и пробежал его глазами.

— Небольшой поверхностный синяк на левом плече?

— Мало ли что — стукнешься нечаянно, когда садишься или выходишь из машины, вот тебе и синяк. Причина смерти — отравление угарным газом, это однозначно. В такой машине несколько минут достаточно. Я думаю, она действительно покончила с собой, и мы скорей всего так и не узнаем, почему.

— А что думает шеф?

— Вы же знаете, как он относится к самоубийствам. Особенно к таким, автомобильным. Так что, несмотря на показания старухи-матери, он потребовал провести дополнительное обследование. Проверить кровь, внутренние органы на наркотики и токсины. В конце концов, ей могли что-нибудь вколоть, а после инсценировать самоубийство. В этом смысле она не первая.

— И не последняя. А вы знаете, что ваш Ламли был взят на учет в связи с делом Коммерсанта?

— Да, знаю. Сперва его подозревают в похищении, потом в убийстве… Не похоже. По тому делу у нас проходила чуть не сотня человек.

— Надо все же доложить кому следует. Поди знай, когда им что пригодится.

— Ладно. Только дождемся повторного заключения медиков. К завтрашнему утру, наверно, пришлют. Все равно с Коммерсантом дело дохлое. Он уже давно смотался со своими денежками. Одно воспоминание осталось — как оскомина; высокое начальство такую оплеуху не скоро забудет. А насчет того, что здесь замешан Ламли… Может, вы еще скажете, что Джек Потрошитель жив-здоров и в ус не дует?