Детектив для неправильных людей

Звонок Кирилл принял сразу.

– Кирюшенька, – так Маша называла мужа в момент полнейшего раздражения и близкого армагеддона. – Кирюшенька, ты говорить можешь? Не отвлекаю?

– Нет, Машуль, не отвлекаешь! – Хантеров сидел в кабинете директора Хабаровского филиала и вовсю улыбался, хорошо хоть был в одиночестве, ибо директор вёл себя примерно, как Малыш – всё куда-то забивался и прятался. – Ты что-то хотела?

– Ещё бы! Я страсть как хочу уточнить, какого… Ты позволил себе распоряжаться моим забором!

– Радость моя, я ж не знал точно, что он дорог тебе как память, но… – тут коварный Хантеров сделал эффектную паузу. – Я всегда это подозревал, поэтому дал распоряжение, чтобы его аккуратнейшим образом собрали и предложили тебе на сохранение… Тебе оно нужно?

– Хунта… Не смей звать меня радостью, это раз, я тебе сейчас заплачу за забор, это два, и три…

– И я тебе тут же верну в три раза больше… – закончил Хантеров, приходя в расчудеснейшее настроение – они не разговаривали так уже десять лет, и он дико, просто отчаянно соскучился по Маше в гневе! Раньше он иногда даже специально дразнил её, а потом наслаждался тем, как послушно она велась, как смешно сердилась, как они мирились… Когда случилась та история, Маша стала разговаривать с ним исключительно, невозможно вежливо – как с абсолютно чужим человеком, и это было совершенно невыносимо!

– Хантерррров! – когда она сердилась, его фамилия превращалась в Машином исполнении во что-то тигрово-ррычащее, грррозное, чем умиляла Кирилла Харитоновича чрезвычайно.

– Машка, – вдруг быстро сказал он. – Я последнее время дико за тебя боюсь, поэтому прими ты этот забор за мою слабость и фанаберию, ладно? Там ещё охранка местная приедет, я сам их подбирал, поставят сигнализацию. Машунь, не гони их, ладно? Ты же сама переживала, что в дом залезть могут… А у тебя по периметру дыры в сетке. Короче, потерпи, хорошо? Они за день всё-всё сделают и уедут. Кстати, если твой дырявый протозабор тебе как память всё-таки не нужен, скажи им, чтобы забрали, ладно?

Гневно сопящее молчание было ему ответом.

Маша никак не ожидала того, что он так скажет, а уж тем более собственной реакции на слова – стало неожиданно хорошо и тепло… Однако марку требовалось держать любой ценой, поэтому, посопев, она осведомилась:

– Кирюшенька, а можно уточнить?

– Что угодно, милая! – фыркнул Хак, который понял, что ему страшно нравится сегодняшний хмурый день, хабаровский филиал, и даже проворовавшийся директор уже не вызывает желания прибить его на месте, дабы не мучить вопросами, а где, собственно, склад, набитый дорогущим оборудованием? Можно и добить из милосердия, знаете ли… Под хорошее-то настроение.

– Не называй меня так!

– Как скажешь, дорогая!

– Хантерров пррекрррати! Это все сюрпризы? Или у меня в кустах смородины ещё сидит десяток-другой твоих сотрудников?

– Неее, не сидит! – уверенно откликнулся Хак. И даже практически не соврал – десятка-то не было!

– Уверен? – подозрительно уточнила вредная Маша.

– Стопудово! – обстоятельно доложил Хак, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Ну смотри… Если кого найду…

– Машуль, родная… Кого найдёшь – все твои. Можешь хоть налоговый кодекс им в качестве наказания зачитывать! – щедро разрешил Хантеров, который очень серьёзно предупредил некоего Ивана, работающего под его началом, чтобы он не попадался ни в коем случае! – Я, например, ничего более страшного себе и представить не могу!

– Ну смотри… – многообещающе процедила Маша. – И да… Спасибо за забор.

– Не за что, дорогая! – хмыкнул Хантеров, заслышав грохот и ругань – это директор нашёлся и шёл к нему на «поговорить»… Не сам, разумеется, шёл, но кого интересуют мелкие и несущественные детали? – До связи!

Маша, конечно, сердилась… Нет, забор был прекрасный, зелёный, как она когда-то и хотела.

– Небось, Сергей отцу проговорился! – сообразила она.

Установили забор стремительно и очень аккуратно, и камеры закрепили, и монитор в доме поставили, и домофон. Вишенкой на торте прибыли сотрудники охранной компании, которые крайне корректно подсоединили сигнализацию, чуть не с реверансами подписали с ней договор.

– Нет-нет, аванс нам оплатили. На год вперёд, ничего больше не нужно! – заверили её.

– Вот же… Самоуправ! – разворчалась Маша.

Нет, оно понятно, что он заботится, но знала она отлично, что скоро от этой заботы вздохнуть будет невозможно!

– Кстати о вздохах… Может, мне в лес сходить? Грибы посмотрю, Малыша, опять же, выгуляю…

Она машинально прихватила тонкую двустороннюю ветровку сына «вырвиглазного» оранжевого колора с одной стороны и приятно-болотно-камуфляжного с другой, повязала волосы, свистнула псу.

– А ты, Дашуль, остаёшься на хозяйстве! – велела она и решительно зашагала в сторону леса.

Мужчину, который за ней шёл, она засекла почти сразу – недаром замужем за Хунтой была, да и Малыш активно сигнализировал.

– Я поняла, поняла… Не волнуйся! – шепнула псу Маша. – Мы его сейчас проверим… может, он просто так идёт в ту же сторону, что и мы с тобой!

Маша внезапно свернула в лес и довольно быстро зашагала среди деревьев.