Детектив для уютной осени

– Машину? – По тому, как он это произнес, стало ясно: о найденной машине ему не сообщили.

– Вам не сказали? Наверное, предпочитают держать это в тайне, в интересах следствия.

– Но как же так, я имею право знать… – заволновался он.

– Уверена, вам сообщат, как только сочтут возможным… – Я изобразила замешательство. – Об этом я узнала от своего знакомого… Не хотелось бы его подводить… Большая просьба…

– Конечно. Я понимаю, – кивнул он. – Ефимия Константиновна, я буду молчать, не сомневайтесь. Расскажите, что им удалось обнаружить, вы же знаете, как это важно для меня…

– Машину Дыбенко нашли в лесу, неподалеку от вашего дома. У меня создалось впечатление… нет, лучше мне помолчать, не то подведу своего знакомого, да и преждевременно говорить об этом.

Он схватил меня за руку, так вцепился в нее побелевшими пальцами, что у меня заломило запястья.

– Прошу вас… Вы не можете просто взять и уйти, ничего мне не сказав…

– Я бы рада, да сама ничего толком не знаю. Вроде бы прочесывали лес в том районе и что-то нашли…

– Что? – нахмурился он.

– Честное слово, Геннадий Владимирович, не знаю… Вещественные доказательства, которые наконец-то сдвинут расследование с мертвой точки. Судя по тому, как мой знакомый говорил об этом, доказательства действительно очень важные. То, что они держат этот факт в секрете, мои догадки только подтверждает.

– Но что они могли обнаружить? – нахмурился Одинцов. – Я имею в виду, помимо машины?

– Орудие убийства, – пожав плечами, предположила я.

– Найти нож через месяц после убийства в лесу, под снегом?

– Это только мои догадки. Они могут не иметь ничего общего с действительностью.

– Но машину они нашли совершенно точно?

– Да.

– Вам не кажется это странным? – Одинцов продолжал хмуриться, приглядываясь ко мне, точно заподозрил, что я ему голову морочу.

– Что вы имеете в виду? – сказала я, разыгрывая непонимание.

– Почему он бросил машину? Да еще недалеко от места преступления? Он торопился сбежать отсюда, логично было оставить ее по дороге в Нижний, в каком-нибудь глухом месте, где ее не найдут.

– На этот вопрос я вряд ли смогу ответить. Наберитесь терпения, – повторила я. – Когда следователь сочтет возможным сообщить вам… Они знают куда больше меня. И, надеюсь, смогут разобраться, почему он поступил так, а не иначе.

– Они подозревают меня, – заявил он с кривой усмешкой. – Потому и молчат о находке.

– Не знаю, что заставило вас сделать такой вывод. На мой взгляд, оснований для этого нет.

– Уверен, мне еще придется обратиться к вам за помощью… – Он нервно засмеялся и покачал головой. – Помните американский фильм, где героя обвиняют в убийстве жены? В убийстве, которое он не совершал. И все же оказался в тюрьме. В конце концов он нашел убийцу, но такое бывает лишь в кино. Моя история вряд ли закончится так же. Я потерял жену, одного этого хватит, чтобы сойти с ума, а мне еще предстоит доказывать свою невиновность. – Он вновь усмехнулся и добавил с горечью: – Не откажетесь меня защищать?

– В этом, собственно, и состоит моя работа. Правда, пока я еще не адвокат. – Я улыбнулась, но моего легкого тона Одинцов не принял, уставился куда-то поверх моего плеча и мрачно кивнул.

– Вы с самого начала меня подозревали… подозревали, что так будет, – поправился он. – Потому и спешили избавиться от этой работы.

– Вообще-то это не моя работа, и отказалась я от нее, понимая, что ничего больше не смогу для вас сделать.

– Конечно, – произнес он, открыл дверь машины, сел в водительское кресло, захлопнул дверь и уехал не прощаясь.

Едва машина скрылась за ближайшим домом, как рядом со мной притормозил «Форд» темно-синего цвета. Я его совсем было проигнорировала, но тут увидела за рулем Берсеньева.

– А где твоя роскошная тачка? – спросила, устраиваясь рядом.

– Роскошная тачка чересчур приметна. На этой покатаешься. – Он протянул доверенность, написанную от руки неизвестным мне господином Бирюковым.

– Сказал бы сразу, что свою машину жалко.

– Жалко, – кивнул Берсеньев. – Ну, рассказывай, как прошла встреча?

Мы проследовали по переулку и оказались на проспекте, впереди у светофора замерла машина Геннадия Владимировича. Берсеньев, приблизившись, занял место в соседнем ряду, расстояние между нами было приличное, вряд ли Одинцов меня заметит, и все же я откинула спинку сиденья, решив, что слежка – это забота моего спутника.

– Черт ее знает, – вздохнула я, отвечая на вопрос Сергея Львовича. – О машине я ему все рассказала, и о том, что менты лес прочесывали, тоже.

– Занервничал?

– Ага.

– А должен бы радоваться.

– Чему, интересно? Нашли машину, а не убийцу. А если он завтра с утра помчится к следователю и потребует объяснений?

– Пусть мчится. Нам-то что?

– Мне бывший голову оторвет, он и так грозился отцу нажаловаться.

– Голова в твоем организме не главное…

– Тоже мне умник.

– Ну уж не дурак… Сомнительно, что Одинцов сегодня в лес отправится. Уже стемнело, и в такую пору там делать нечего. Но на всякий случай мы за ним присмотрим.