Детектив для всех влюбленных

Неужели это он… неужели с этим человеком она…

Лицо Павла было страшным. Она поняла, что совсем его не знает. И этот незнакомый ей человек был готов на все, на любую подлость, на любое злодейство…

– Ты сядешь, – повторил он с злобным удовольствием. – И дочка твоя останется одна! В детдоме знаешь что с такими девочками делают?

Аню окатила волна ледяного ужаса.

– Поняла? – повторил Павел – и вдруг отпустил ее и исчез.

Аня удивленно захлопала глазами – только что был, и вот – как сквозь землю провалился. Только в воздухе после него осталось какое-то электричество, как перед грозой. И ужас, ужас от его слов…

– Веснушкина! – раздался из-за двери раздраженный голос директора. – Долго я тебя буду ждать?

Она вздрогнула, поправила блузку и вошла в кабинет.

Аркадий Борисович был сам на себя не похож. Обычно лощеный, сдержанный, безукоризненно вежливый и ровно-приветливый, он был переполнен раздражением и злостью. Лицо покрывали красные пятна, редкие волосы вокруг лысины торчали дыбом, как будто были наэлектризованы.

– Вызывали, Аркадий Борисович? – испуганно пискнула Аня.

– Ты это продавала?! – проговорил он обманчиво тихим голосом и бросил на стол кольцо. То самое кольцо.

– Я… – выдохнула Аня.

Она хотела еще что-то сказать, но голос ее не слушался. И еще – она вспомнила перекошенное лицо Павла и его тихий, злобный голос:

«Только заикнись, и я все свалю на тебя…»

И еще – самое страшное:

«Ты сядешь, и твоя дочка останется одна…»

– Я, – повторила Аня.

– Ты сама не могла это придумать. Не могла это провернуть. Кто тебя надоумил?

– О чем вы, Аркадий Борисович?

– Ты еще спрашиваешь? Ты продала тому человеку подделку! Стекляшку! – Он поднял кольцо и снова швырнул его на стол.

– Я… я ничего не знаю… – пролепетала Аня, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног.

И снова в ее голове прозвучали слова Павла:

«Ты сядешь, и твоя дочка останется одна…»

– Так вот, Веснушкина, – голос директора по-прежнему был тихим, но в нем звенело страшное напряжение и угроза. – Так вот, Анна. Скажи спасибо, что я не передаю тебя полиции. Не думай, что это по доброте – мне просто не нужен скандал, не нужно выносить сор из избы. Но вот тебя я вымету отсюда поганой метлой! – Он не выдержал и закричал непривычным, незнакомым голосом: – Ты здесь больше не работаешь!

Аня отшатнулась, как от удара, но директор пригвоздил ее к месту взглядом:

– Стой на месте, я тебя еще не отпустил! Ты уйдешь отсюда – но выплатишь мне все деньги, которые я сейчас заплатил клиенту. Я заплатил ему один миллион девяносто две тысячи рублей своих собственных денег. Так вот, ты выплатишь мне их все, до копейки.

– Но откуда я их возьму? У меня нет и никогда не было таких денег!

– А вот это меня не касается! Ты достанешь эти деньги, где хочешь. Заработаешь, украдешь… продашь квартиру… достанешь их где угодно. А если не достанешь – я тебя уничтожу. Я сделаю так, что тебя не возьмут никуда, даже в круглосуточный продовольственный магазин картошкой торговать!

Директор взял себя в руки и снова понизил голос:

– И вот еще что. Считай, что тебе повезло. Очень повезло. Скоро у нас появится новый хозяин – Громов. Это сибиряк, золотодобытчик. Они там – страшные люди. У них там девяностые годы еще не кончились, у него ты бы так легко не отделалась. Молись, чтобы он про тебя ничего не узнал. Он бы тебя просто живой в землю закопал.

Директор проговорил последние слова прежним тихим голосом, как будто сам их испугался, и закончил резко, как ударил:

– Все, теперь выметайся, и чтобы я больше тебя не видел. Только с деньгами.

– Вот так вот, – закончила Аня свой рассказ, – все так и было. И я ушла, и теперь не знаю, что делать. Работы нету, денег нету, да тут еще это… – Она дотронулась до синяка и поморщилась.

– Болит? – осведомился Андрей.

– Да нет, просто противно такой страхолюдиной ходить. Хотя мне не об этом надо думать.

– Как раз об этом! – сказал Андрей. – Я имею в виду – о здоровье. Остальное все ерунда.

Аня прижалась к нему, оттого, что выплеснула из себя эту ужасную историю, ей стало легче.

– Как, говоришь, магазин называется, где ты работала?

– «Сердолик».

– Красивое название. В общем, так, – Андрей осторожно отстранился, – ты об этом не думай. Все будет хорошо, Аня, я все решу.

Она провела рукой по его обветренному лицу, так хотелось ему верить.

– Я приду завтра! – сказал он, и Аня знала, что его обязательно пропустят. – Каких цветов тебе принести?

– Весенних, – улыбнулась Аня.

Он ушел и все время оглядывался на ходу. Вечером Аня вспоминала их сумбурный разговор и улыбалась в темноте. Надо же, какой самоуверенный! Все он решит! Как все мужчины, любит хвост распускать!

Тут же мысли переметнулись на другое. Интересно, какие цветы он выберет? Ане нравились и пухлые тюльпаны, и надменные желтые нарциссы, и пушистые шарики мимозы. Но больше всего она весной любила гиацинты.

«Если он завтра принесет мне гиацинты, то все будет хорошо», – быстро загадала она, не уточняя, что должно быть хорошо. Наутро перед завтраком в палату заглянула нянечка.