Детектив и политика. Вып. 1 (1989)

— Как бы не так, — проворчал Полхаус. — Впервые полиция столкнулась с ним в Сент-Луисе. Его там несколько раз брали за мелкие делишки, но поскольку он был из банды Игана, никого из них по-серьезному не трогали. Не знаю, почему он отказался от такого мощного прикрытия, но в следующий раз его арестовали в Нью-Йорке за ограбление нескольких карточных притонов — его выдала его же девчонка — и прежде чем Фаллон помог бежать ему, он проторчал год в тюрьме. Через пару лет он сел ненадолго в Джолиете за избиение другой своей девчонки, но потом он связался с Дикси Монаханом и проблем с полицией у него больше не возникало: как брали, так и отпускали. В то время Дикси в игорном бизнесе Чикаго был такая же шишка, как и Ник Грек. Терзби стал телохранителем Дикси, и, когда Дикси перессорился с другими игроками из-за долга, который не мог или не хотел платить, Терзби убежал из города вместе со своим патроном. Это было года два назад — приблизительно в это время и закрыли гребной клуб «Ньюпорт Бич». Не знаю, чья это работа — Дикси или кого другого. Во всяком случае, с тех пор ни о Терзби, ни о Дикси до этого случая никто ничего не слышал.

— Дикси нигде не выплывал? — спросил Спейд.

Полхаус покачал головой.

— Нет. — Его маленькие глазки смотрели испытующе. — Может, ты его видел или же знаешь кого-нибудь, кто видел его?

Спейд откинулся на стуле и начал сворачивать сигарету.

— Я не видел, — сказал он спокойно. — Я сам все это слышу впервые.

— Как же, — фыркнул Полхаус.

Спейд ухмыльнулся и спросил:

— Где вы разжились биографией Терзби?

— Кое-что нашлось в картотеке. Остальное… ну… собрали по крохам там и сям.

— Например, у Кэйро? — Теперь уже Спейд испытующе сощурил глаза.

Полхаус поставил кофейную чашку на стол и покачал головой.

— От него мы ничего не добились. Ты совсем испортил для нас клиента.

Спейд рассмеялся.

— Ты хочешь сказать, что пара таких первоклассных мастеров, как ты и Данди, не смогла за целую ночь расколоть этого педераста?

— С чего ты взял, что мы держали его целую ночь? — запротестовал Полхаус. — Мы возились с ним всего каких-нибудь пару часов. Убедились, что все зря, и отпустили.

Спейд снова засмеялся и бросил взгляд на часы. Потом кивком подозвал официанта и попросил счет.

— У меня сегодня днем свидание с окружным прокурором, — сказал он Полхаусу, пока они ждали сдачу.

— Он сам вызвал тебя?

— Да.

Полхаус отодвинул стул и поднялся — перед Спейдом стоял высокий флегматичный человек с большим животом.

— Будь другом, — сказал он, — не говори ему о нашем разговоре.

В кабинет окружного прокурора Спейда впустил долговязый юнец с оттопыренными ушами. Спейд вошел, улыбаясь.

— Привет, Брайан!

Окружной прокурор Брайан встал и протянул ему через стол руку. Это был блондин среднего роста и обычной комплекции, лет сорока пяти, с нагловатым взглядом голубых глаз, смотревших сквозь пенсне на черном шнурке, с большим ораторским ртом и ямочкой на широком подбородке. Он ответил на приветствие голосом, полным внутренней силы и уверенности:

— Здравствуй, Спейд.

Они пожали друг другу руки и сели.

Окружной прокурор нажал на одну из четырех розовых кнопок на своем столе, сказал появившемуся в дверях долговязому юнцу: «Попроси ко мне мистера Томаса и мистера Хили», а потом, откинувшись в кресле, добродушно заметил, обращаясь к Спейду:

— У тебя вроде с полицией нелады?

Спейд небрежно махнул правой рукой.

— Ничего серьезного. У Данди нервишки разгулялись.

Дверь открылась, и вошли двое. Один, которому Спейд сказал: «Привет, Томас!», был крепкий загорелый тридцатилетний мужчина, неряшливо одетый и растрепанный. Он похлопал Спейда по плечу веснушчатой рукой, спросил: «Как жизнь?» — и сел рядом. Второй человек был моложе и невыразительнее. Он сел поодаль, пристроив на коленке стенографический блокнот и держа наготове зеленый карандаш.

Спейд бросил на него быстрый взгляд, хмыкнул и спросил Брайана:

— Все, что я скажу, будет против меня же и использовано?

Окружной прокурор улыбнулся.

— Осторожность никогда не помешает. — Он снял пенсне, посмотрел на него и снова водрузил на нос. Подняв глаза на Спейда, спросил:

— Кто убил Терзби?

Спейд ответил:

— Не знаю.

Брайан подергал черный шнурок от пенсне и сказал многозначительно:

— Возможно, ты и не знаешь, но ведь наверняка можешь сделать удачное предположение.

— Могу, но не буду.

Брови окружного прокурора полезли вверх.

— Не буду, — повторил Спейд невозмутимо. — Удачна будет моя догадка или нет, не имеет значения; миссис Спейд не рожала кретинов, которые стали бы строить догадки в присутствии окружного прокурора, его заместителя и стенографиста.

— Почему бы тебе и не поделиться с нами своими догадками, если, конечно, тебе нечего скрывать?

— Каждому, — мягко ответил Спейд, — есть чего скрывать.

— Что же ты скрываешь?

— Например, мои догадки.

Окружной прокурор опустил глаза, потом снова посмотрел на Спейда. Посадив пенсне поглубже на нос, сказал:

— Если тебе не нравится, что здесь стенографист, я отошлю его. Я пригласил его исключительно ради удобства.