Детектив и политика, выпуск №1(5) 1990

Валерии, он вынимает из мешка дешевенькое, выпачканное кровью платье, пробитое пулей на груди, и по глазам Ирины видит, что она узнала платье.

— Теперь ты убираешь в сумку все остатки пиршества: закуска-то заграничная, того и гляди наведет на след. Туда же бутылки и документы покойников. Рискуешь выстрелить еще два раза: американцу в рот, чтобы не было видно, где он зубы пломбировал, ну а Косте — чтобы тупицы милиционеры решили, что обоих мужчин просто добили. Однако отпечатки их пальцев есть в угрозыске… Ерунда! Взять кухонные ножницы и чик-чик! Но лица? О, для меховщика это пара пустяков: ободрать кожу и мышцы с костей — и все. Заодно и глаза выковырнуть. Все это туда же, в сумку. Вот и готово. А теперь на самолет и прости-прощай парк Горького. Однако есть один человек, который может установить связь между тобой и ими. Но это лучшая подруга Валерии, и она промолчит: у нее сейчас только одна радость в жизни есть — что Валерии удалось бежать. Хоть ты саму ее убей, но все равно ничего не скажет. Да, ты неплохо изучил этих русских! Итак, все сводится к тому, где Валерия.

Аркадий снимает крышку с розовой коробки. Ирина в ужасе — она ведь не знает, что восстановленную голову Валерии уничтожил Ямской, что в коробке просто болванка, — и начинает отвечать на вопросы Аркадия, который включает магнитофон. Ирина подтверждает, что в этом домишке жили Бородин, Кервилл и Валерия, что они изготовили тут ларь для Осборна, а кроме того, что-то привезли Осборну из Сибири. ”Я ненавижу тебя! — заключает допрос Ирина. — Теперь правда ненавижу!" Входит ожидавший за дверью Лебедь, который и увозит ее на своем древнем "ЗИСе" к себе домой, так как Аркадий объясняет, что его квартира стала для нее опасной. Затем Аркадий идет в металлический сарай, где обнаруживает систему мощных ламп, с помощью часового механизма имитирующих движение солнца по небосводу, а также две клетки во всю длину стены, разделенные каждая на три отделения. Перед клетками он видит скамью в пятнах крови и чешуе. Под скамьей валяется молитвенник, и Аркадий представляет себе, как Джимми Кервилл молился тут богу. Из клеток он извлекает черные волоски и экскременты для анализа, складывает вещи, взятые из сундучков, в пустой мешок и едет в "Украину". В вестибюле он замечает Ганса Унманна. Тот как раз выходит из лифта, и Аркадий успевает сесть в кресло, укрывшись за забытой кем-то газетой. В номере он видит Фета, который наводит на него пистолет.

— Я думал, это он вернулся! — Фет был бледен как полотно, и руки у него тряслись. — Он хотел вас дождаться, но тут ему позвонили, и он ушел.

Аркадий обнаруживает, что Унманн забрал все, что имело отношение к нему и Осборну, кроме записи их разговора 2 февраля, которую Аркадий носил с собой. Он смотрит расписание самолетных рейсов, оставшееся в номере от прежних обитателей, и видит, что 31 мая вечером на Нью-Йорк есть только один самолет. Следовательно, Кервилл и Осборн полетят вместе. На его столе валяется вскрытый пакет от Евгения Менделя с документами, подтверждающими героизм "его труса-отца".