Детектив Марк Вентура (СИ)

— Вроде цел — заключил Фанкиль — Марк, вставайте, пойдемте к костру. Ужинать пора, весь день не ели.

Вертура сел, обиженно поджал колени как ребенок, пополз назад, облокотился спиной о дерево. Растрепанные длинные серые волосы упали на узкое измученное, изляпанное еловой смолой и лесной грязью лицо. Зеленые глаза бегали в разные стороны, горели возбужденно и бешено. Рука непроизвольно зарезала в попытке нащупать выпавший при падении меч — он готовился к броску, чтобы смело встретить свою смерть.

— Отставить или врежу! — разгадав его маневр, грозно уставил кол в лицо детективу, внезапно страшно и свирепо загремел на него лейтенант Турко, окончательно прекратив все его попытки к сопротивлению. Но через несколько секунд, удовлетворившись эффектом добавил уже ворчливо и примирительно, словно это была какая-то игра, которая ему самому была не по душе — никуда вы от нас не убежите. Вставайте, давайте, пойдемте наверх.

Фанкиль подобрал меч и ножны детектива, и они вернулись к костру.

Солнце клонилось к закату, но было еще светло. По лесу ползли длинные сизые тени. Рыжие холодные отсветы лежали на стволах деревьев, весело трещали в огне сухие смолистые ветки, горели чисто, почти не давали дыма. Вертура подстелил плащ, демонстративно улегся на него рядом с огнем, отвернулся от полицейских. Фанкиль подошел к нему и бросил рядом с ним его выпавший их ножен во время падения меч.

— Обиделись? — спросил он с угрозой.

— Да — басом ответил детектив.

— Ну и Бог бы с ним — примирительно махнул рукой рыцарь и вернулся к камню, открыл свою сумку, достал из нее хлеб и сыр.

— Нечего на нас тут обижаться. Кто вы такой, откуда, мы вас не знаем, вас к нам прислали, не спросили! — запоздало завелся от случившейся драки лейтенант Турко, достал флягу, открыл зубами пробку и выпил — видите что у нас здесь? Пришлют черти кого вечно! Вино будете пить, или вам крепкого?

— Давайте вино — ответил, сел, обхватил ножны руками, нахохлился детектив.

— Ничего, Марк, осваивайтесь — сделал себе бутерброд, перекрестил его Фанкиль — вот у нас тут еда, берите. Посидим, отдохнем, в город поедем. Привыкайте, это Гирта.

* * *

— А вы когда побежали, на что, собственно, рассчитывали? — с иронией поинтересовался у детектива Фанкиль. Вокруг было уже совсем темно. Закат догорел. Темной была и равнина внизу, только тусклые огоньки в окнах вдали указывали на относительную близость человеческих жилищ. Только свет костра отражался от ближайших камней и стволов деревьев. Полицейские сидели, жарили на огне хлеб. Было совсем холодно. Вертура сидел, закутавшись в плащ, пил вино, скупо отвечал на расспросы коллег.

— Убежать — неохотно ответил детектив и пояснил — других вариантов не было. В городе все так делают.

— Тут не город, тут лес — важно ответил лейтенант Турко, дал исчерпывающее объяснение. Он уже напился.

— Ага… — признался детектив — я же говорил. Я следователь.

— Зато мы теперь знаем, на что вы годитесь — назидательно ответил ему Фанкиль.

Какое-то время они еще сидели, беседовали. Лейтенант Турко и рыцарь еще поспрашивали детектива, но вскоре утомившись этим делом, потеряв к нему всякий интерес, перешли на какую-то свою тему. Посидев еще минут двадцать, полицейские начали собирать вещи.

— Все — сказал коллегам Фанкиль — отдохнули, обратно поехали. А то к рассвету на службу не успеем.

Лейтенант Турко покорно кивнул, встал и исчез в темноте, засвистел в манок, пошел искать лошадей. Фанкиль затоптал костер, и они остались в темноте. Вертура, который лежал между камнем и кострищем, и от усталости уже успел задремать на теплой мягкой хвое, с трудом открыл заспанные глаза и затер их. Подняться на ноги у него уже не было сил, но как только огонь погас, он сразу понял, что что-то случилось. Что-то не так — подумалось ему и, прислушавшись в лесной тишине, он внезапно осознал, что ему слышится чей-то чужой голос, что невнятно бубнит где-то рядом, как будто разговаривает то ли с ним, то ли с Фанкилем из темноты. Неразборчивый, как будто бы женский, но совершенно не похожий на человеческий, он рождал какую-то запредельную иррациональную тревогу в сердце. Ту самую, которую ощущаешь, когда кто-то злой, желающий причинить вред, бродит рядом, крадется между деревьев. Первой мыслью детектива было то, что, наверное это он выпил и это всего лишь дурное видение, что навеяли на него темнота, скрип деревьев и сон под открытым ночным небом. Он попытался отогнать от себя эти дурные мысли и подумать о чем-нибудь хорошем, например, о прочитанной недавно книге, но голос стал громче, оставаясь таким же неразборчивым и детектив внезапно понял, что это совсем не голос, а какой-то странный гул, какая-то жуткая аритмичная, лишенная мелодии музыка, которой полнится темнота, где голос всего лишь инструмент, и слышит он ее не ушами, а звучит она как будто бы у него в голове.

Детектив затер виски.

— Что это? — только и спросил он шепотом у Фанкиля.