Детектив Марк Вентура

— Знаете, у меня была младшая сестра, мы вместе жили в приюте — рассказывала, болтала Мариса уже у раковины. Дверь была открыта, но ее слова были едва различимы за веселым плеском льющейся воды — Стефания, бестолковая, несамостоятельная, капризная девка. Я все время умывала ее, стирала ее шмотки. А она все только и мечтала, что станет принцессой и у нее будут прислуга, рыцари и принц. Ее пороли, за всякую ерунду, а она говорила, что когда станет большой, то сама будет всех лупить. Перемазывалась в чернилах, когда я делала уроки, лазала под кровать, валялась в пыли, приходилось мыть ее, отирать все вокруг холодной водой. Горячая у нас была только на кухне и то, только когда грели чтобы помыть посуду, к завтраку или обеду. На чердаке был чугунный бак, куда собиралась дождевая вода. Пить ее было невозможно. Она всегда была со ржавчиной и вкусом черепицы с крыши. А в банной комнате, когда не топили, было очень холодно. И вода даже летом была ледяной… Она так вопила и брыкалась, когда надо было мыться, я ее просто ненавидела за это.

Они вернулись к столу, сели на кровать, принцесса Вероника чуть улыбнулась рассказу. Сказала, что Марисе непременно стоит написать книгу — настолько живо у нее выходит рассказывать о своем детстве. Вертура снова взялся за «Черные дубы», налил всем в фужеры. Они выпили и закурили.

— Спасибо вам — глядя да Вертуру и Марису, тихо сказала герцогиня и опустила глаза. Достала из поясной сумки трубку и вдохнула из нее. Сам по себе в ней вспыхнул яркий желто-зеленый, больше похожий на лампочку, чем на настоящее пламя, свет. Принцесса затянулась, выдохнула облако какого-то необычно ароматного ни на что не похожего по вкусу не то пара, не то дыма. Оперлась локтями о колени, опустила голову. Растрепанные волосы упали на лицо. Мариса села позади нее, достала гребень.

— Я расчешу? — тоном не терпящим возражения, спросила она, положив ей ладони на основание шеи.

Принцесса кивнула. Мариса легко притянула ее за плечи, прижала спиной к себе, обняла ее, зажала локтями, как ребенка и, отделив от волос принцессы половину, выставила пред собой и принялась аккуратными, но энергичными движениями, расчесывать их с конца своим гребнем. Принцесса Вероника забеспокоилась, задрожала от этих напористых действий.

— А еще Стефания ненавидела расчесываться, скандалила каждый вечер. А мне все кричали, уйми эту плаксивую малолетку — продолжая работать расческой, между делом рассказывала Мариса — так что я просто отрезала ей косу и все. Зачем ей коса, если она неряха, грязнуля и не умеет за собой следить.

Вероника Булле грозно сверкнула глазами. Сидящему напротив в кресле, задумчиво и устало курящему трубку детективу показалось, что она сейчас развернется и ударит Марису по лицу, но она горько скривила лицо, печально улыбнулась, прикрыла глаза, откинула назад голову, прижимаясь виском к ее щеке Марисы и тихо спросила.

— А сейчас твоя сестра где?

— Не знаю… Наверное уже давно на небесах. Ангелом смотрит на нас оттуда, сверху. Здесь ее больше нет — вздохнула, покачала головой та в ответ. Улыбка исчезла с ее лица — и хоть она была и бестолковой дурой и бесила меня, как только можно, она всегда была мне единокровной сестрой. Больше у меня никого никогда не было, кроме дедушки. Да и тот, может вообще и не родной был…

— Да. Какой бы она не была, кроме друг друга тогда у вас никого больше не было — согласилась, подтвердила герцогиня. Ее щеки уже горели пьяным огнем — а одиночество сломает кого угодно, даже если ты черный дракон, спустившийся на грешную землю с обратной стороны луны.

Прикрыв глаза, она сидела на кровати боком, подогнув под себя ногу и откинувшись в объятия Марисы. Та прекратила расчесывать ее, глядя перед собой, замерла в нерешительности.

— Я видела дракона… Вчера, за столом, когда ты стояла с чашей в руках — властно и ободряюще коснулась ее руки, почувствовав ее напряжение, как-то грустно сообщила принцесса — этот взгляд, этот образ, как тот, что спит под Собором. В своих снах я видела его. Он не похож ни на что из того, что мы можем представить. Быть может как огромная черная грозовая туча, заслоняющая полнеба. Как надвигающийся шторм, когда чернеет горизонт и меркнет солнце. Я слышала имя, но не помню его даже примерно. Ты похожа на него, как будто ты одна из тех, кого раньше, как Марию Булле, называли его дочерьми.

Мариса сжала гребень, но в разговор вступил детектив.

— Возможно, так оно и есть — кивнул он — иногда мне кажется, что я тоже вижу нечто необычное… Эти загадочные образы и сны… Но я не придумывал их. Я не вижу и не ощущаю незримого. Я не читаю мистических книг. Моя голова просто не работает в этом направлении. Как все это происходит? Все же мы люди. Есть демоны, машины, но это что-то другое? Верно?