Детектив на изоляции

Усач торжественно отрекомендовался отставным капитан-лейтенантом пассажирского флота Владленом Викентьевичем Дремовым и охотно согласился ответить на вопросы симпатичных "дознавательниц". При этом он с любопытством обшарил их глазами с ног до головы. При виде Наташиной пышной груди усач даже присвистнул; почмокал губами, рассмотрев длинные ноги Беллы. Потом тщательно расправил плечи, желая показать, что и он еще недурен. "Тот еще ходок, – догадалась Наташа, – могу поспорить, что и чин свой он преувеличивает, желая произвести впечатление на нас… Не могу себе представить офицера, подглядывающего в чужие окна. Хотя… – она вспомнила, как в первые годы в армии ей приходилось отбиваться от настойчивых домогательств, – и среди служивых всякие бывают. Придурки везде попадаются".

Дремов, не смущаясь, поведал, что бинокль ему подарили бывшие товарищи по службе, провожая на пенсию. И прекрасная флотская оптика помогает ему скрашивать "грустные будни на гражданке и долгие часы вынужденного затворничества", и он с удовольствием "обводит взором окрестности". Белла осмотрелась и хихикнула про себя. Лоджия Дремова выходила во двор, и с нее Васильевский остров не увидишь. Зато обзор соседских окон – идеальный. "Окрестности он озирает. Ага. И много интересного насмотрел?"

– Пару раз вышло так, – вещал Дремов, не догадываясь о ходе мыслей Беллы, – я случайно наблюдал за той молодой парой… Видит е ли, их окна как раз напротив моих, и я невольно стал свидетелем зрелища, не предназначенного для посторонних глаз. Я так и думал, что ничем хорошим сие не завершится…

– Что именно вы видели? – уточнила Наташа.

– Простите, позвольте еще раз уточнить, кто уполномочил вас на проведение расследования?

– Адвокат задержанной Инги Макаровой, – терпеливо пояснила Навицкая. – Ему, как и следователю, нужна четкая картина произошедшего. Для этого он и задействует помощников-дознавателей… Следователи и оперативные работники не всегда охотно делятся информацией с адвокатами, и защитникам приходится полагаться только на свои силы. Так что мы официально уполномочены.

– Трудно же придется вашему адвокату, – покачал головой Дремов, потирая пухлые ладошки, – я все видел, как на ладони!

"То есть как в вашем бинокле", – про себя огрызнулась Белла.

– К мадам этой ухарь похаживал, – торжествующе сообщил Владлен Викентьевич. – Бывало, что муж на работу отбудет, а этот красавец на машине подкатывает, лицо кепкой прикроет и таким макаром фур-фур в парадное! До карантина часто бывал, я все думал: ишь, и не боятся, что муж некстати вернется и такую картину в духе Рембрандта увидит; охота гулять, так номер бы в гостинице сняли, где на час пускают. А сейчас перестал – видать, сидит, кавалер, дома, и гостинички эти тоже закрыты, – злорадно заключил пенсионер.

– А почему вы думаете, что он приезжал именно к Макаровой? – поинтересовалась Белла. -Мало ли кого он посещал. В парадном-то пятьдесят квартир…

– А вы нашу местную совесть спросите, Евгению Михайловну, старшую по дому, она же в аккурат над ними живет, видела несколько раз, как он к Макаровой в дверь звонил. Ишь ты, как в поговорке: муж в дверь, а жена – в Тверь!

– Тоже ничего не доказывает, – недоверчиво сказала Наташа, желая сподвигнуть Дремова на откровенность, – он мог приходить к Инге Макаровой по работе. Она же журналистка и вынуждена часто общаться с людьми…

– По работе? – иронично усмехнулся Дремов. – И что это за работа такая? Как та, про которую объявления на тротуарах пишут, тьфу, смотреть тошно, весь город изгадили, девки бесстыжие. Да по полторы тыщи за услуги ломят, слыхали? Эх, взять бы дрын хороший, да погнать их аж за КАД…

"Похоже, злит его только высокая цена", – подумала Белла и спросила:

– А что? Вы можете опровергнуть наше предположение? И причем тут объявления на тротуарах?

– А при том! – азартно ответил Дремов. – Видел я, какой работой они занимались. Бинокль настраивал, – смущенно пояснил он, – резкость чего-то сбилась. Неделю назад было, я колесико подкручивал, вижу, подкатывает он и в парадное. А потом я резкость проверял, ну и увидел!.. Что они вытворяли! – в голосе Дремова кроме праведного негодования прозвучали и нотки зависти. – Ишь, уже карантин был, а он изловчился как-то прошмыгнуть. А потом, стало быть, гайки закрутили, перестал поезживать. Оно и верно: для того и карантин ввели, чтобы люди дома сидели, а не к чужим женам засвистывали. Дисциплина нужна, без нее никак, – злорадно заключил Дремов.

"У Инги был любовник? – Наташа была огорошена услышанным. – И это началось еще до карантина? Вот тебе и раз. Как мало я знала своих друзей! Это плохо для нашего расследования. Такие показания свидетелей сработают против Инги на суде. Наличие любовника сочтут достаточным мотивом для убийства мужа…"

– И как долго он ездил к Макаровой? – спросила она.