Детектив на пороге весны

Может, они когда-нибудь и в кино сходят, а потом Анфиса подвезет ее домой на своей шикарной машине! Виктор увидит ее в окно и станет ревновать, спрашивать, что это, мол, такое, кто это, мол, тебя катает, а она ни за что не признается – пусть помучается, очень даже хорошо!

В таких успокоительных и теплых мечтаниях Наталья доехала до аптеки и обнаружила там некоторую сумятицу и неразбериху – второй день подряд!

В зале еще никого не было, даже аптечные старики пока не приходили за своей таблетированной валерианой, зато была Нина со своим пластмассовым ведром, Лида с сонным выражением на лице, Анфиса Коржикова и вчерашний молодчик с разорванной щекой.

Щека у него была нездорово красной, но вместо марлевой нашлепки заклеена тонкой полоской пластыря.

Анфиса сердилась – издали было видно, как сердится, – а молодчик что-то очень активно ей втолковывал.

– Опять приперся, – сказала ей на ухо Лида, зачем-то переставлявшая флаконы в шкафчике с шампунями, – видно, клюнул на скромницу нашу!..

Наталья дернула плечом и секунду соображала, подойти к ним или нет. Подходить было незачем. Не подходить значило пропустить что-то интересное.

И она подошла.

– Привет.

Анфиса оглянулась, полыхнула сердитыми глазами и вдруг схватила Наталью за руку.

– Ну вот, вот, – заговорила она. – Вот и Наталья вам скажет, какие это глупости все!

– Что такое? Какие глупости?

– Здрасти, – сказал Наталье молодчик. – Меня Илья зовут. Решетников Илья. А вас?

Наталья вдруг смутилась. Редко кто спрашивал, как ее зовут.

– Наталья меня зовут. Наталья Завьялова. А что случилось?

– А я это… – сказал Решетников Илья, – на прием вчера… Вот она мне карточку дала, этого, как его…

– Соломона Израилевича нашего, – подсказала Анфиса раздраженно и ткнула пальцем в монументальный пиджак, словно хотела его просверлить. – Вчера он упал, – пояснила она, будто Наталья не знала или забыла, – как вы сказали?.. А, да. Мордой в забор. А сегодня у него грандиозная идея на почве падения созрела!

– Какая идея? – спросила Наталья. На самом деле происходило что-то интересное.

– Да ладно, девушка, ну что вы шумите?

– Я не шумлю. – Анфиса начала все сначала. – Вчера он упал мордой в забор, и я ему дала телефон нашего Соломона Израилевича. Он вчера же к нему побежал, правильно я понимаю?

– Ну да, – согласился Илья Решетников и неприязненно потянул из рукава пиджака манжету, словно она ему мешала. – Я к нему пошел, а то, думаю, правда в другой раз меня кто-нибудь… того… уконтрапупит!

– Что сделает?!

– Уконтрапупит. А что?

Анфиса посмотрела на Наталью, ища у нее поддержки, и Лида перестала переставлять флаконы в шкафчике.

– Ничего. Дальше что? Зачем вы сегодня пришли?! Вы рассказывайте, выкладывайте, вот Наталье расскажите!..

– Так этот ваш Израилевич анализы сделал. Кровь там взял и…

– И, видимо, мочу, – любезно продолжала Анфиса. – Вы хотите посвятить нас в ваш анализ мочи?

Тут Илья Решетников смутился почти до слез.

– Да не, не то я хотел!.. Просто… можно мне с вами поговорить?

– Да вы уже говорите!

– Так проблемы у меня! Или, может, этого… кофе? Вот тут рядом…

– Господи, какой еще кофе?! У нас рабочий день начинается!

– Уже давно начался, – заявила Лида, и все трое уставились на нее. Она прошла, покачивая бедрами, как роковая соблазнительница из немецкой кинокартины времен вермахта, и зачем-то пощупала кожистый лист фикуса, который только вчера протирала Нина.

– А и правда, – вдруг нашлась Наталья, – пойдемте на кухню, кофе попьем! У меня булка есть! А то я утром даже и не позавтракала!

Илья Решетников при упоминании о булке очень оживился и выразил немедленную готовность идти на кухню и пить кофе.

Анфиса пожала плечами. Лида громко фыркнула.

– Пошли, пошли. Туда, молодой человек! Вот, в белую дверцу. Проходите!

Он пошел вперед, и в коридоре Анфиса зашипела на ухо Наталье:

– Ты что? С ума сошла?! Зачем он нам там нужен?!

– Да лучше там, чем у Лидочки под носом шептаться!

– А если Варвара Алексеевна придет?

– Она сегодня с утра в Москомимуществе!

Илья Решетников взялся за ручку двери, на которой была нарисована рюмка и куриная нога, и обернулся вопросительно.

– Сюда, сюда, – заторопилась Наталья, – проходите.

Он «прошел», оглянулся и сел на вчерашнее место, под полку.

– Берегите голову, – пробурчала Анфиса. – Она вам еще понадобится.

Наталья выбежала на минутку и вернулась уже в халате – как будто посвежевшая, – и захлопотала над чайником.

Анфиса присела напротив Ильи и уставилась на него, не мигая. Он все пытался выпростать манжету из рукава пиджака, но остановился и спросил:

– Что?

– Ничего.

– Нет, что вы на меня так смотрите?

– Я жду, когда вы расскажете о том, что с вами и с вашей мочой сделал Соломон Израилевич.

И тут он поведал им совершенно дикую историю о том, что великий и могучий Соломон Израилевич нашел у него симптомы отравления пестицидами – потому и в глазах темнеет, потому и обмороки. Короче, теперь он не знает, что ему дальше делать.

Анфиса посмотрела на Наталью, а та посмотрела на Илью Решетникова.

– Ну? – спросил Решетников. – Чего теперь делать?

– Вы у нас спрашиваете?

Он удивился:

– А у кого?