Детектив на троих

И выразительно посмотрел на голову Дынина. Тот, вспомнив о плачевном состоянии его собственного волосяного покрова, несколько смутился.

– Мужики, давайте не будем нервничать, – продолжил я. – Дрюня, у тебя что-нибудь выпить есть?

– Там, в холодильнике, остатки... – уставившись в пол, произнес Исмутенков.

– Ленчик! – Я посмотрел на Борисова.

Он кивнул и отправился на кухню. Через полминуты принес початую бутылку водки «Кристалл». Я одобрительно кивнул и, взяв из серванта стаканы, поставил их на журнальный столик перед диваном. Разлив напиток по рюмкам, я произнес:

– Ну... За удачно завершившийся поиск!

И мы выпили, закусив принесенными с той же кухни помидорами и огурцами. Я, дожевывая помидор, обратился к Исмутенкову:

– А теперь, хороший мой, объясни нам, зачем тебе понадобилась пушка?

Дрюня, понурив голову, ответил:

– Да так... Гада одного пугнуть хотел, да, видать, не судьба...

– Кого ты хотел пристрелить, придурок?! Он же у тебя сутки в воде пролежал! – заметил Дынин.

– Я стрелять и не хотел. Просто припугнуть...

– И кто же тебя, Андрюша, так достал, что ты аж за пушку схватился? – спросил я. – Как-то раньше я за тобой таких порывов не наблюдал.

– Понаблюдал бы я за тобой, если у тебя кого-нибудь из детей похитят! Ты как карась на сковородке будешь прыгать. Не то что пистолет, гаубицу украдешь! – заявил Исмутенков.

– А что... у тебя дочь кто-то украл? – насторожившись, спросил Дынин.

– Да, похитили. Два дня назад. Вчера записка пришла, с требованием выкупа.

– Что же ты мне не сказал? – быстро проговорил Дынин.

– Я бы тебе сказал, если бы ты в соплю пьяный под стол не свалился! – вдруг остервенело завопил Дрюня. – С пистолетом на боку... Не доверяю я вашему брату. Такой шорох подымете, а девчонку за это время пришьют.

– Слушайте, секундочку, – прервал его я. – Я уже перестаю что-либо понимать. Вроде бы как раскрыли одно преступление, а тут еще одно наваливается. Давайте выпьем и не спеша обо всем поговорим.

Мы снова разлили водку. Исмутенков, как и в первый раз, пить отказался.

– Так, – сказал я, хрустнув огурцом. – Значит, ты утверждаешь, что у тебя похитили Таньку и кто-то требует с тебя выкуп.

– Да, именно это я и утверждаю. Вот записка. – И он вытащил из кармана замусоленный клочок бумаги. – Вчера под дверь подсунули.

Я раскрыл перед собой бумажку, где вырезанными из газет буквами было написано: «Ваша дочь у нас. Готовьте деньги. Связь через ваш почтовый ящик. Никому ни слова, иначе случится непоправимое». Прочитав записку, я отдал ее Дынину и Борисову.

– Слушай, Дрюня, а откуда у тебя могут быть деньги? – неторопливо закурив, спросил я.

– Это ты меня спрашиваешь? – взъерепенился Исмутенков. – Ты лучше их спроси... У меня кроме этой квартиры, старого 412-го «Москвича» и развалюхи-дачи больше ничего нет!

– Ну, может быть, именно это с тебя и требуют, – предположил Борисов.

– И кого же ты конкретно подозревал, кого пугать собирался? – спросил я.

– Хахаля ее, – зло ответил Исмутенков.

– Хахаль – это кто?

Исмутенков поразмышлял секунду, потом ответил:

– Есть там один. Лешка Шестаков.

– Основания для подозрений? – спросил я.

– Во-первых, она с ним в последнее время шашни вертела. Во-вторых, человек он больно скользкий. У него на роже написано, что какими-то темными делишками занимается...

– Господи! И из-за этого ты мог пристрелить этого пацана?

– Ну, учитывая его умение обращаться с оружием, я бы за это не поручился! Все могло быть и наоборот, – сказал Борисов.

– Что, мужики? – решительно обратился к нам молчавший доселе Дынин. – Надо помочь Андрюшке. Дело серьезное – похищение. Этот, как его?... Киднеппинг.

– А где ты собирался найти этого самого Шестакова? – спросил я.

– Я тут сегодня справки навел, перед самым вашим приходом. В городе его нет, но у него есть дача, под Тарасовкой. Вот туда и собирался ехать. Мужики, помогите, а... – Исмутенков обвел нас умоляющим взглядом. – Дынин, ты все же милиционер какой-никакой, у тебя права есть. Припугни этого козла.

– Я закон нарушать не могу, – строго заявил Дима. – Это дело такое... Меня за это из органов попереть могут.

– А когда ты сегодня врывался ко мне в квартиру и меня по лбу башмаком хлестал – у тебя что, санкция прокурора была? – взвился Исмутенков. – Или думал, что прокурор тебя прикроет? – Андрей посмотрел на Борисова.

Тот, уже совсем захмелевший, откинулся на спинку стула и пытался попасть сигаретой в рот.

– А я и не прокурор вовсе. Это Володя пошутил, – сказал он, наконец совместив рот и сигарету. – Ты почему меня именно прокурором назвал? – повернулся он ко мне.

– А почему бы тебе, собственно, не быть прокурором? Вид у тебя солидный – седина. Ну и вообще, должен же кто-то осуществлять надзор над действиями милиционера Дынина! – засмеялся я.

– Так вы что, меня на понт взяли? – совсем расстроился Исмутенков. – И как же вы догадались?

– Это Вовка сообразил, – сказал Дынин.

Исмутенков устремил на меня свой взгляд.

Я понял, что пора пояснять ситуацию:

– Ты вчера со свадьбы какой-то странный шел. Правую руку в кармане держал. Я и подумал, что у тебя там пистолет.