Детектив-Ностальгия. Компиляция. Книги 1-11

— Вот так-то, Андрей Николаевич, не надо блудить где попало, спать спокойней будешь. — Осипов от окна переместился на лавочку напротив меня. — Андрей, давно хочу тебя спросить, да все люди мешаются. Скажи мне по секрету, приговоренных к смерти расстреливают или на урановые рудники ссылают?

Если бы у меня во рту был кусок хлеба, я бы подавился. Что-что, а вопросов о расстреле я не ожидал. Не раньше и не позже, словно он знал о моем сне.

— К чему ты это у меня спрашиваешь? — с легким раздражением спросил я.

— А у кого спрашивать, у Антипа, что ли? — стал оправдываться Осипов. — Он такого набрешет, только успевай лапшу с ушей стряхивать. Он что, думаешь, в зоне со смертниками встречался?

— Серега, ты не забыл, что я в уголовном розыске работаю, а не тюремщиком? Мое дело — воров ловить.

— Андрей Николаевич, чего ты темнишь, система-то у вас одна. — Осипов перешел на заговорщицкий тон. — Вы же все равно между собой трете-мнете, что да как. Я, пойми, не с подвохом каким-то спрашиваю, а мне так, чисто по-человечески любопытно, расстреливают сейчас или нет?

— Про расстрел я ничего не знаю, а про рудники скажу свое мнение. Я тоже слышал, что, мол, есть урановые рудники, куда ссылают приговоренных к смерти и где они за месяц-два заживо гниют от облучения. Но, мне кажется, это чушь. Представь сам, что такое рудник. Рудник — это режимное производство, то есть вышки, охрана, вагонетки, план. Представил? А теперь скажи, какой план могут выполнить зэки, если они постоянно умирают? Что это за зона такая, если в ней сегодня сто работников, а завтра ни одного не осталось? Как план по добыче урана выполнять?

— Да, про план-то я не подумал. Производства без плана не бывает. Скорее всего, ты прав: нет никаких урановых рудников.

Я допил чай, сунул в карманы по вареному яйцу и пошел собираться на работу.

Глава 3 Райотдел

Театр начинается с вешалки, районный отдел милиции — с дежурной части.

В дежурке было суетно. При подготовке к пересдаче смены выяснилось, что в камере административно задержанных один человек лишний: ни протокола на него нет, ни рапорта. Кто такой, за что сидит — никому не известно.

— Дима, — нервничал сдающий смену дежурный, — Дима!

— Чего тебе, Иваныч? — отзывался из закутка с клетками помощник.

— Дима, спроси у этого балбеса, кто его сюда привез? Кто, кто привез? Милиционеры?! Вот дебил, прости господи! Дима, ты спроси у него, он вчера не дебоширил, с женой не дрался?

— Привет! — нагнулся я к переговорному окошечку в стеклянной перегородке. — Для меня ничего нет?

— Лаптев, вали отсюда! Не мешай работать!

Отличный ответ! Он означает, что прошлой ночью на обслуживаемом мной участке происшествий не было. Вот если бы, не дай бог, там что-то приключилось, то дежурный, едва завидев меня, уже стучал бы по стеклу: «Лаптев, стой, стой! Ты где шляешься? Тебя почему вахтерши к телефону не зовут?»

Утреннее отсутствие интереса к инспектору уголовного розыска со стороны дежурной части — неплохое начало дня!

— Привет всем! — сказал я, входя в свой кабинет. — Новость слышали? В дежурке лишнего человека обнаружили.

— Лишнего человека? — напрягся инспектор Матвеев.

— Ну да. Сидит в клетке какой-то хмырь, никто не поймет, откуда он взялся.

— Мать его! — застонал Матвеев. — Это же я вчера вечером Селивановского на два часа закрыл! Е-мое, вот теперь визгу будет! Я, блин, совсем про него забыл…

— Все к начальнику! — раздался по коридору голос Игошина, заместителя нашего шефа.

В кабинете начальника уголовного розыска Александра Петровича Зыбина оперативники рассаживались строго на определенные места: поближе к начальнику — его заместитель и старшие инспектора, у дверей — лейтенантская молодежь. Занимать место отсутствующего сотрудника категорически запрещалось.

Дождавшись, пока личный состав рассядется вдоль стен, Зыбин придирчиво осмотрел нас, велел закрыть входную дверь.

— Где Матвеев? — спросил он, обнаружив пустой стул. — Я вроде бы его утром видел?

— Александр Петрович, — забубнил заместитель, — его в дежурку срочно вызвали. Через минуту он будет.

— С каких это пор дежурная часть стала командовать уголовным розыском? Что там такого случилось, что он решил игнорировать развод? Как появится, с объяснением ко мне. Нынче праздников много, я найду, чем ему заняться на девятое мая. — Напоминаю вам о мероприятиях на сегодня, — продолжил Зыбин. — В десять часов торжественное собрание. От нас пойдут Шахбанов, Елькин и еще два человека. В двенадцать часов в актовом зале инструктивное совещание о действиях сотрудников милиции во время проведения первомайской демонстрации. Далее все работают по своему плану.

— Александр Петрович, внизу приказ начальника РОВД висит, что сегодня сокращенный рабочий день, — осторожно напомнил Игошин.

— Вас это не касается. В уголовном розыске не бывает сокращенных рабочих дней.

На столе у Зыбина зазвонил телефон. Морщась, он выслушал собеседника, буркнул: «Хорошо!» — и положил трубку.

— Первого мая от нас один человек идет на усиление в областное УВД. Кто пойдет?

Все, не сговариваясь, обернулись на меня.