Детектив под Новый год

Через пять минут на капоте такси уже был «сервирован» стол, и честная компания принялась поздравлять всех прохожих. Мужика с пистолетом оттеснили в сторону, а Александра и Аполлинария утащили за импровизированный стол. Наконец, когда уже праздник был в самом разгаре, у Евгении зазвонил телефон. Это был генерал.

– Да. Я слушаю, – ответила Евгения.

– Ты сейчас где? – строго спросил генерал, услышав пьяные голоса в трубке.

Евгения продиктовала адрес и в двух словах объяснила генералу, почему ее не было в назначенном месте.

– Через пять минут будем. Продержишься?

Женя посмотрела на накрытый стол и веселящуюся компанию и сказала:

– Постараюсь!

После того как были выполнены все формальности и Аполлинария временно поселили на служебной квартире, Евгения вернулась домой.

– Я не опоздала? – спросила она у тети Милы, которая встретила ее прямо на пороге.

– Думаю, время у тебя еще есть, – сказала она, посмотрев на часы.

Когда часы показали одиннадцать, Евгения, взяв подарок для Машеньки, поднялась к своим друзьям, как и обещала.

Дверь ей открыла Катя в очень красивом платье.

– Заходи, заходи, Женя. Мы уже садимся, – поторапливала ее соседка.

Пока Евгения прихорашивалась перед зеркалом в коридоре, Катя сообщила ей:

– Сегодня тебе скучать не придется!

Вместо ответа Евгения удивленно посмотрела на подругу.

– Сегодня к мужу приехал брат с Севера. Он здесь проездом. Нормальный такой мужчина. Веселый!.. – успела сказать Катя, пока они проходили в комнату.

Когда Евгения вошла, к ней подбежала Машенька и спросила:

– Это что у тебя? Подарок от Деда Мороза? – она показала на красочную коробку с блестящим бантом.

– Да, – ответила Евгения и отдала ей подарок, с покупкой которого были связаны все сегодняшние приключения.

Подняв глаза, она застыла на месте. За столом сидел Алексей – весельчак из Тюмени.

«Поневоле поверишь, что под Новый год чудеса случаются!» – подумала Евгения, садясь за праздничный стол.

Ольга Тарасевич Ангел на каникулах

За окнами кружился снег. Сначала белые хлопья припудрили раскидистые лапы елочки, всегда с любопытством скребущейся в окно офиса. Потом ватный пушистый слой укрыл капоты автомобилей, припаркованных возле здания. Когда внизу раздался противный скрежет – дворник, вооруженный лопатой, вступил в активную борьбу со снегопадом, – Сергей Петрович Дымов довольно улыбнулся.

Вот и зима пришла. И снег выпал. Морозец – небольшой, но щиплет, пора менять кожаную куртку на что-нибудь потеплее. Только бы такая погодка продержалась до Нового года! В принципе на календаре – Дымов, массируя виски, обернулся на стену – только двадцать четвертое декабря, и снежный хрустящий белый покров запросто еще может растаять, превратиться в серую хлюпающую кашу.

«Но не будем о грустном», – решил Сергей Петрович, любуясь видом из окна.

Несмотря на дикую головную боль, настроение у Дымова улучшилось.

Новый год скоро! Это же радость какая! Загадывать желание под бой курантов, глоток шипящего золотистого шампанского из тонкого хрустального бокала, запах мандаринов и хвои, сияющие разноцветные огни, подарки в красивой обертке… Если разобраться, в жизни не так уж и много праздников. Чем лучше обстоят дела на работе – тем меньше остается времени на отдых. Но Рождество и Новый год – это святое. Никаких трудовых подвигов, весь год для них впереди. Только веселье, романтика, вкусная еда и здоровый сон! Как же все-таки приятно ждать, считать дни, предвкушать! А потом, когда все новогодние ритуалы будут выполнены, можно забаррикадироваться в спальне и спать, спать, спать, отсыпаясь за все перелеты, переговоры, состоявшиеся и сорвавшиеся сделки, вместе взятые…

Мысли о сне окончательно разозлили головную боль.

Сергей Петрович поморщился – ему показалось, что на лысину, окаймленную светлыми кудряшками, вскочила свирепая кошка и стала увлеченно точить острые когти прямо о череп. Потом в глазах потемнело, и воздух словно закончился, а еще мучительно захотелось пить. Дымов потянулся к телефонной трубке – надо скорее дать знать секретарше Солнышку, пусть вызовет врача, так и коньки от таких перегрузок отбросить недолго, – но рука, слабо шевельнувшись, осталась лежать на столе. Сил поднять ее больше не было…