Детектив&Рождество

Снимать в Москве отдельное жилье можно, если в «Газпроме» работаешь. Продавцам с охранниками по доходам только общага. Как Мария устроилась - целый угол в отдельной квартире, - это прямо считалось совсем хорошо. А когда соседка отвалила на новогодние каникулы в свой Красноярский край, совсем шикарно стало. Колян и Палыч (из соседней комнаты) замучили острить, что надо срочно любовника.

Но она вместо любовника - смех! - странную тетку притащила, да еще с пуделем.

Палыч заслышал, что в коридоре голоса, высунулся:

- Машка, ты с кем?

Увидел промокшую гостью (пальто от дождя обвисло, кончики пальцев в половинках перчаток посинели от холода, на руках взъерошенный пудель), присвистнул:

- Ой, ё.

- Владислава, - с достоинством представилась чудилка.

- А пес у ней Миклухо-Маклай, - добавила Мария.

И сама не удержалась, начала ржать - очень уж смешно у Палыча лицо вытянулось.

Промерзшую даму с собачкой отвели на кухню. Чай, шерстяные носки, псу банку тушенки пожертвовали. Женщина раскраснелась, бормотала в смущении:

- Вы ж мне совсем посторонние люди…

На улице мерзла с видом героическим, а сейчас вдруг расклеилась - плечи трясутся, слезы градом. Обычно равнодушный до всех Колян притащил одеяло, укутал. А Палыч сурово сказал:

- Кто обидел? Убью гада.

Гостья зарыдала еще пуще, а Мария поспешно сказала:

- С мужем поссорилась. Завтра помирятся, не бери в голову.

У самой бывало: все навалится, днем как-то держишься, нервы в зубы, а вечером потом в рев. Но стопку жахнешь - и отпускало. А Владиславе уже и водки, и слов сколько ласковых, и Миклуша нескладный ей руки лижет, но никак не успокаивается. Икать начала, бормочет виновато:

- П-простите. У м-меня нервы.

Руку в карман платьишка сунула, достала коробочку. В ней желтые таблетки. Вынула две дрожащими руками, просит:

- М-можно воды?

- Что это такое? - насторожилась Мария.

- В-валерьянка.

- Мы в школе училку доводили, она тоже пила! - заржал Колян.

Палыч подал стакан, сказал снисходительно:

- Интеллигенция.

Лекарство подействовало. Рыдания прекратились, и Мария заторопилась спать - завтра на работу к восьми.

Постелила гостье на диване, Миклуше бросила на пол пальто старое и велела обоим «не шуршать».

А посреди ночи проснулась от странного: будто кто-то встал совсем рядом и дышит в лицо. Дернулась, открыла глаза - Владислава над ней нависает. Руками в постель упирается, лицо дикое.

Мария струхнула:

- Эй, ты что?

Да еще и Миклуша в угол забился, скулит зловеще.

А гостья бормочет:

- Спасаемся! Там. Там…

И тычет пальцем в окно.

А что там может быть, если пятый этаж?

На всякий случай посмотрела - конечно, никого, только дождь наконец снегом сменился.

Владислава в руку Марии вцепилась, пальцы прямо стальные, тянет.

- Бежим, бежим скорее! Там Горгона!

Мария на всякий случай еще раз взглянула - даже близко никаких в комнате чудищ.

Вот те на! Блаженную в своем жилье пригрела!

Мария вырваться пытается, но у Владиславы откуда-то сила немыслимая открылась. Прижала ее к постели, кричит:

- Не смотри на нее! Не смотри!

Сама зарылась головой в простыни, но и Марию не отпускает, вопит:

- Нельзя глядеть на нее! В камень обратит!

Мужики по соседству зашевелились - услышали. Мария извернулась, стукнула в стену ногой - спасайте, мол.

Палыч первый ворвался, свет включил. Владислава вдруг просветлела лицом, ахнула:

- Персей! Ты пришел!

Отпустила наконец Марию, бухнулась перед охранником на колени, ноги ему обнимает.

- Только щит, щит зеркальный не забудь!

Палыч кинулся безумную поднимать, а она вдруг задергалась:

- Спасите! Змеи! Они ко мне тянутся!!!

- С чего «белочке» быть? Рюмку ж только выпила, - озадачился Палыч.

- Вяжи ее, - приказала Мария.

Но гостья сильная оказалась - хрен возьмешь. Только когда Колян подбежал, втроем скрутили простынями. Уложили на постель, а безумная извивается, бьется, на губах пена.

- «Скорую», может? - предложил Колян.

- Так в дурку ж увезут, - нахмурился Палыч.

- И хозяйка узнает, - добавила Мария.

Владелица квартиры вечно искала повод, чтоб цену повысить.

- Где ты нашла ее? - спросил Палыч.

Пришлось рассказать правду.

- Вот ты дура, Машка, - обалдел Колян. - Я думал, хотя бы знакомая какая. Как можно невесть кого в дом вести?

Владислава наконец угомонилась. Голова откинута, глаза закрыты, лицо страдальческое.

Ну, точно, как родной батя-алкаш - напьется, побуйствует и дрыхнуть.

Палыч сказал задумчиво:

- Но вообще странно. Если она псих - то всегда должна дурной быть. Но вечером-то все с ней нормально казалось.

- И когда в магазин ко мне пришла - тоже хоть и чудная, но нормальная, - кивнула Мария.

- Может… это… бесы в ней? - предположил Колян. - Они как раз ночью наружу выходят. В колдовское время. Да еще перед Рождеством.

- Насчет бесов я не знаю, - задумался Палыч, - а вот что она за такие таблетки пила?

Наваждение с гостьи спало - лежала тихо-тихо, лицо счастливое. Дышала ровно, улыбалась во сне.

- Персея видит, - хихикнула Мария.

Палыч решительно подошел, развязал путы. Не проснулась. Перевернулась на бок, положила руку под щеку.

- Откуда она таблетки брала?

- В кармане платья бабанерка, - отозвался Колян.

- Кто?!