Детектив с Лысой Горы

– Зачем тебе? – Представляю, как бы прозвучал этот вопрос, если бы не клинок. Ладно, придется включать дополнительную мотивацию. На этот раз я не ослабил, а усилил нажим – тонкая струйка крови покатилась, стремясь раскрасить белоснежный воротник.

– Рапасит.

– Что? – Я решил, что ослышался. При чем здесь рапасит?

– Рапасит получают после обработки останков. Каждая семья, член которой стал жертвой кукушников, через месяц богата.

– И поэтому вы не трогает кукушников? – Каждый раз, когда необъяснимое поведение пытаются объяснить гуманизмом, всё становится ясно, стоит только прислушаться, с какой стороны раздается звон монет.

– Все довольны, – Иван уже почти плакал, – достаточно просто не выходить из дому, чтобы избежать нападения, в конце концов, кукушники тоже имеют право на жизнь… – Конечно имеют, точнее, имели – пока они это самое право не отобрали у Евы…

Я еще поднажал – не знаю для чего…

– Алекс, они не люди, они просто животные с инстинктом размножения… Если бы не рапасит, мы бы давным-давно их извели!

«Если бы не рапасит…» Неожиданно я вспомнил курево, которым щедро делился старик, рассказавший о «детях тяги»… Так может, дело было не в траве? Может, он добавил туда ничтожную долю рапасита: с такой добавкой, курить можно что угодно, хоть солому – будет лучше любого табака…

– Ванюш, – не зная почему я перешел с «Ивана» на «Ванюшу», наверное, называть человека полным именем означает проявлять к нему уважение, вот как раз оно у меня и кончилось, – сколько человек сидит на рапасите в городе?

Ванюша загрустил, дальше можно было не спрашивать, да и время кончилось: шорох у меня за спиной не оставлял особого выбора. Главное всё делать аккуратно – удушающий прием – и Иван мягко сполз на пол рядом с кроватью, на которой уже шевелилось чудовище. Лучше бы я этого не видел – трещины на коже стали больше и все увеличивались – мелкое подергивание рук и ног, вероятно, означало, что кукушник вот-вот начнет своё полноценное существование – если, конечно, слово «полноценное» может иметь к нему какое-то отношение.

Есть притягательность в противоестественности, есть зрелища, отталкивающие до степени «не оторвать взгляд». Неожиданно оно – это уже был – село, совершенно по человечески протерло глаза… Когда его руки снова опустились от лица, половина лица оторвалась – на меня смотрел полукукушник-полу-Ева. Это была неправильность, которой не должно быть места в нашем мире. У Ивана плохой меч, скорее, даже не меч, а большой нож, но кукушнику хватило и этого.

По счастью, охранники понимали, что дела их начальника не для их умов, потому моему выходу никто не мешал, что, правда, не помешало им проследить за стандартным порядком – раздевание, досмотр, одевание и, наконец, выход. К болезни эта процедура никакого отношения не имела. А вот пронести рапасит мимо охраны было практически невозможно.

Лишь получив обратно свое оружие, я почувствовал себя немного увереннее, хотя, в таком тесном помещении, против десятка охранников шансы мои были невелики. С другой стороны – не будут же меня убивать за смерть нелюди и легкий обморок Ивана. Или будут?..

Мне везет с побегами. Я целы и невредим. Морщусь от ветра – в какую сторону ни повернись – все равно в лицо. А тревога так и не поднялась. Надеюсь, Ванюша не умер, это немного осложнило бы мой следующий шаг. Смерть многому учит вооруженных людей – в отличие от ярости начальства. Вдалеке, почти сливаясь с горизонтом, показался размытый силуэт. Он рос, постепенно превращаясь в маленького человечка, двигающегося совершенно невозможным образом: он будто не шел сам, он двигался так, словно его схватил в объятия смерч и несет сюда, по непонятной причине не отрывая от земли. Мой личный встречник Трыщ, как обычно, появился очень вовремя. Теперь дело за Иваном Владимировичем.

«Трыщ не один!»

Может, у меня что-то с глазами?

«Трыщ не один!»

Нет, не понимаю – спрятаться в направлении города особо негде, может, у встречника начались видения? Понадобилось еще несколько секунд и сто метров, чтобы я заметил напарника Трыща: на его спине (с плечами у встречников, вообще-то, не очень) с поднятой дыбом шерстью висел Голубой Дракон. Сейчас он был больше похож на сову, чем на кота. Почему-то мне немного полегчало. Рассчитывать на его фокус по откусыванию голов я не буду, но втроем – это всегда лучше чем вдвоем…

Прошло около часа, которые мы провели в отрытом за считанные минуты окопе-малютке. Пожалуй, в такой чудн`ой компании находиться в засаде мне еще не доводилось.

Усилившийся снегопад практически завалил нас, что, к моему удивлению, сделало положение куда более сносным – стало тепло. Фактически я уже готов был заснуть, и кто знает, проснулся бы я или нет, когда дверь наконец открылась и на крыльцо вывалилось двое охранников. Один пытался сквозь падающий снег обозреть горизонт, второй – с не меньшим упорством – обнаружить мои следы. С тем же успехом он мог бы попытаться обнаружить на этой снежной равнине пригоршню белого мела.