Бледная, как полотно, она поднялась и, пошатываясь, вышла в соседнюю комнату. Я сел за ее стол, попросил секретаршу соединить меня с Бастианом и передал ему все, что рассказала мне Сьюзен Дрю. Сьюзен вернулась как раз в тот момент, когда я заканчивал разговор с лейтенантом, и, видимо, слышала мои последние фразы.
— А ты не теряешь времени, — заметила она, когда я положил трубку.
— Это же исключительно важно — то, что ты рассказала.
— Вот и прекрасно. А мне тяжело, очень тяжело… — Бледность все еще покрывала ее лицо, она двигалась так, словно пол уходил у нее из-под ног. — Тебе придется отвезти меня домой.
Сьюзен жила на бульваре Беверли-глен, в благоустроенной квартире, со стен которой на вас глазели раскрашенные африканские маски. Она попросила налить нам обоим вина, мы сели и затворили о Кэрол и о Томе Хиллмане — его история, кажется, сильно заинтересовала Сьюзен.
А меня начала интересовать сама Сьюзен. Встреча с ней пробудила старые воспоминания. Сидя рядом, всматриваясь в ее лицо, я вновь и вновь задавался вопросом, не взять ли эту женщину к себе вместе с ее африканскими масками…
В соседней комнате зазвонил телефон. Опершись на мое колено, Сьюзен поднялась и вышла, а я слышал, как она сказала:
— Это ты? Ну, а теперь-то что тебе нужно от меня?
Дальнейшего разговора я не слышал, так как Сьюзен спохватилась и прикрыла дверь. Вскоре она вернулась. Теперь ее взгляд выражал не горе, как несколько минут назад, а гнев. Гнев и страх, словно она только что видела нечто более страшное, чем снимок убитой Кэрол.
— Кто звонил, Сьюзен?
— Ты никогда этого не узнаешь…
…Я приехал в город в прескверном настроении и заставил моего друга Колтона, следователя окружной прокуратуры, позвонить в Сакраменто и затребовать справку на Гарольда (или Майка) Гарли, если он там вообще известен. В ожидании ответа я сходил в газетный киоск и купил ранний выпуск вечерней газеты. Сообщение об убийстве и похищении было опубликовано на первой полосе и не содержало ничего нового для меня, за исключением того что Ральф Хиллман отличился во время войны в качестве летчика морской авиации, а позже (после окончания школы в Ньюпорте) служил строевым офицером на корабле. Упоминалось, что сейчас он миллионер.
Из Сакраменто сообщили, что Гарольд или Майк Гарли на учете в калифорнийской полиции не состоит, и я всерьез засомневался, не по ложному ли иду следу.
Уже почти совсем стемнело, когда я приехал в свое агентство. Некоторое время я сидел, не зажигая света, и наблюдал, как за окном блекнет зеленоватое небо. Загорелись звезды, вспыхнули неоновые вывески. Где-то далеко за Санта-Моникой кружил самолет с освещенными изнутри иллюминаторами — казалось, это ведут хоровод сами звезды.
Я закрыл жалюзи, включил настольную лампу и просмотрел дневную почту, состоящую всего из трех счетов и проспекта какого-то института в Сент-Луисе «по подготовке администраторов гостиниц». Для прохождения курса от меня требовалось лишь заполнить анкету и отправить ее по почте. Если вы были женаты, институт приглашал на обучение и вашу супругу. Поразмыслив над столь заманчивым предложением, я решил вначале пообедать, например, вместе с Сьюзен Дрю, — разумеется, объяснив ей, что это вызывается крайней деловой необходимостью. Номера телефона Сьюзен ни в телефонной книге, ни в справочной не оказалось. На всякий случай, прежде чем идти обедать в одиночестве, я обратился в телефонное бюро, которое за небольшую плату регистрировало телефонные звонки в отсутствие абонентов. Оказалось, Сьюзен Дрю звонила мне и оставила номер телефона.
— Никак не мог найти тебя, — начал я.
— А я все время сижу дома.
— Да, но я же не знал номера твоего телефона.
— Ну ладно. Что ты задумал?
— Институт в Сент-Луисе предлагает парочкам, желающим пройти курсы работников гостиниц, останавливаться у них в мотеле.
— Соблазнительная идея. Мне всегда хотелось побывать в солнечной Калифорнии в роли администратора одной из гостиниц.
— Вот и отлично. Вначале мы пообедаем, а потом обсудим планы наших совместных стратегических мероприятий.
— Извини, Лу, я с удовольствием пообедаю с тобой, только в другой раз, сегодня я не в настроении.
— Тогда, может, я принесу еду к тебе и заодно премирую тебя гарденией?
— Нет. Говорю же, я не хочу видеть тебя сегодня.
— Ты по-прежнему отказываешься рассказать мне о том телефонном звонке?
— Да. Есть вещи, о которых тебе лучше не знать.
— Тогда зачем ты оставила мне номер своего телефона?
— Я нашла фотоснимок Кэрол, сделанный тогда…
— Сейчас я приеду.
— Нет, нет, я пришлю с посыльным.
— Как хочешь. Буду ждать. — Я назвал ей адрес своего агентства.
— Лу! — В голосе Сьюзен вдруг послышались кокетливые нотки. — Надеюсь, ты не придумал всю эту историю, чтобы… чтобы выведать мои личные секреты?
— Нет, я ничего не придумывал.
— Тогда спасибо!