Детектив США. Книга 7

– Вот и мой сын: он передвигался с места на место внутри определенного полукружья. И самая большая сумма была изъята в месте совсем не том, где, по логике его передвижений, она должна была быть изъята. А в то место, конечную точку своего путешествия, он, следуя опять же географической логике, должен был попасть на несколько месяцев раньше.

Кэнфилд смотрел в список и отчаянно пытался понять, о какой такой географической логике говорит Элизабет.

– Не трудитесь, мистер Кэнфилд. Я знаю, где это место. В Германии. Небольшой городок на юге. Он называется Тассинг… Но почему, почему?

Часть II

Глава 22

Второй и третий дни путешествия прошли спокойно. Качка прекратилась, и самочувствие пассажиров в первом классе «Кальпурнии» улучшилось. Однако весть о гибели господина Бутройда пагубно сказалась на настроении пассажиров. Миссис Бутройд пребывала в своей каюте под неусыпным присмотром корабельного врача и медсестер: когда ей сообщили, что случилось с мужем, она впала в истерику, поэтому врачу пришлось дать ей изрядную дозу успокоительного.

На третий день она почувствовала себя лучше, мало-помалу жизнь на корабле вошла в нормальную колею.

Элизабет Уикхем Скарлатти и Кэнфилд условились встречаться только за завтраком, обедом и ужином. Однако ровно в десять тридцать вечера он являлся к ней в каюту и, так сказать, заступал на дежурство, дабы защитить мадам Скарлатти, если кто-то попытается довершить дело, начатое Бутройдом. Эти вечерние бдения явно шли во вред здоровью Кэнфилда.

– Будь я на сто лет моложе, вы вполне могли бы сойти за одного из тех любезных господ, которые оказывают известного рода услуги перезрелым искательницам приключений.

– Если бы вы соизволили потратить небольшую часть вашего знаменитого состояния на собственный океанский лайнер, мне не пришлось бы сейчас сидеть с вами тут ночи напролет.

Эти поздние беседы служили еще одной цели: Элизабет и Кэнфилд более или менее согласовали свои дальнейшие действия. Кроме того, они деликатно обсудили обязанности Кэнфилда в роли помощника Элизабет Скарлатти.

– Вы, конечно, понимаете, – заявила Элизабет, – что ваши действия не должны причинять ущерб правительству или подрывать его репутацию. Не стану я и принуждать вас действовать вопреки собственной совести – в том, что совесть все-таки существует, я не сомневаюсь.

– Ну да, а что вредно или полезно, решаете только вы, не так ли?

– В известной степени, да. Мне кажется, я достаточно компетентна в подобного рода вопросах.

– А что будет, если я не соглашусь с вами?

– Однако, чтобы перейти мост, сначала нужно к нему подойти.

– О, вы гениально выразились!

По мысли Элизабет Скарлатти, Мэтью Кэнфилд по-прежнему должен будет посылать свои отчеты в Вашингтон, в «Группу 20», но с одной поправкой: предварительно получив «добро» от нее самой. С обоюдного согласия он будет направлять от своего имени запросы в различные инстанции. Что же касается личной безопасности, то старая леди обязывалась безоговорочно выполнять его инструкции.

По прибытии в Лондон Мэтью Кэнфилд начнет получать обещанное вознаграждение: сто тысяч долларов, в десять приемов, наличными.

– Согласитесь, мистер Кэнфилд, что на наше соглашение можно взглянуть и под иным углом зрения.

– Под каким же?

– Между прочим, ваше учреждение получает возможность совершенно бесплатно пользоваться моими весьма незаурядными талантами, что, несомненно, выгодно для налогоплательщиков.

– Я отмечу это в первом же отчете.

Однако главная проблема не была решена. Чтобы должным образом выполнять свои обязанности и перед «Группой 20», и перед мадам Скарлатти, Кэнфилду необходимо было придумать какую-нибудь причину, объясняющую его постоянное общение со старой дамой. Со временем это все равно обнаружится, а создавать впечатление, будто общение это зиждется на дружеской приязни либо на интересах сугубо делового характера, было бы неразумно.

Мэтью Кэнфилд – не без определенной задней мысли – осведомился:

– Может быть, стоит привлечь к делу вашу невестку?

– Полагаю, вы имеете в виду жену Алстера, поскольку супруга Чанселлора в делах вообще ничего не смыслит.

– Совершенно верно.

– Джанет мне нравится. Но если вы рассматриваете ее в качестве возможного третьего партнера, то должна вам сказать, она меня ненавидит. Тому много причин, и большинство из них вполне основательны. Чтобы добиться своего, я вынуждена обходиться с нею достаточно жестко. Единственным оправданием мне, если бы я нуждалась в оправдании – а я не нуждаюсь, – может служить то, что все мои действия диктуются заботой о ее же благе.

– Весьма благородно. Но все же могли бы мы рассчитывать на ее помощь? Я не особенно хорошо ее знаю.

– Как бы поточнее выразиться… У Джанет слабо развито чувство ответственности. Думаю, вы это и сами успели заметить.

– Пожалуй. Как я понимаю, она догадывается, что вы отправились в Европу по делам Алстера.

– Да, конечно. Вероятно, это обстоятельство помогло бы привлечь ее к партнерству. Но вряд ли это можно сделать по телефону, и уж тем более я не доверюсь почте.