Детектив США. Книга 7

С того дня, как они с Элизабет Скарлатти договорились о месячной отсрочке, прошло две недели. Четырнадцать бестолковых дней болезненно сказались на его настроении: ему нечего было делать, да никто и не ожидал от него каких-либо действий. Элизабет работала сама. Она солировала. Она парила в одиночестве, как благородная орлица, зорким глазом окидывая безграничные просторы своих частных небес.

Вся его работа заключалась в закупке канцелярских принадлежностей: бумаги, карандашей, записных книжек и бесчисленных коробочек со скрепками.

Даже издатель Томас Оугилви отказался принять его, видимо предупрежденный Элизабет.

Даже Джанет держалась на расстоянии, всегда тактично извиняясь за свое поведение. Он начал догадываться, что произошло: ему уготована участь жиголо. Он продал себя, его услугами попользовались, их оплатили. В данный момент в нем не нуждались, но он может еще понадобиться.

Неужели с Джанет все кончено? Да разве возможно такое? Он говорил себе: нет! Она внушала ему то же самое. Она просила его набраться терпения, ждать, но не обманывала ли она саму себя?

Он начал сомневаться в своей способности делать правильные умозаключения. Он давно уже бездействовал – вдруг механизм проржавел? И можно ли его исправить? Он вынужден пребывать в чуждом ему мире.

Здесь все было чужим – за исключением Джанет. Она, как и он, не принадлежит этому миру. Она принадлежит ему. Должна принадлежать!

Раздался двойной гудок локомотива, огромные колеса заскрежетали: поезд прибывал на железнодорожный вокзал Женевы. Элизабет забарабанила в перегородку, разделявшую их купе. Стук резанул по нервам: так нетерпеливый хозяин дома подзывает слугу.

Так, собственно, оно и было.

* * *

– Я возьму один чемодан, а вы – два остальных. Носильщики пусть заберут все прочее.

Покорно следуя указанию, Кэнфилд отдал распоряжения проводнику и двинулся вслед за Элизабет из вагона.

С двумя чемоданами в руках он чуть замешкался и отстал от Элизабет на несколько шагов: она уже вышагивала по бетонной платформе в направлении вокзала. Благодаря этим-то двум чемоданам они и избежали смерти минутой позже.

Еще выходя из вагона, Кэнфилд заметил в конце платформы какой-то движущийся предмет, похожий на багажную тележку, и, естественно, не придал этому значения. Его внимание было приковано к Элизабет.

Вскоре у него за спиной послышались тревожные голоса. Охваченные страхом люди метались из стороны в сторону. Он оглянулся назад и понял, что происходит.

По платформе с бешеной скоростью мчалась багажная тележка с лежащей на ней огромной стальной пластиной, похожей на гигантскую бритву. Это чудовище катилось прямо на них.

Кэнфилд ринулся к Элизабет и отпихнул ее в сторону. В следующий же момент стальное чудовище врезалось в стенку вагона всего в футе от них.

Публика на платформе была в панике. Отовсюду неслись истерические крики и рыдания. К месту происшествия мчались проводники.

Элизабет, с трудом переводя дыхание, прошептала на ухо Кэнфилду:

– Чемоданы! Чемоданы у вас?

Кэнфилд, к собственному изумлению, обнаружил, что все еще держит один из них в левой руке: чемодан оказался зажатым между спиной Элизабет и вагоном. Он вытащил его и взял в правую руку.

– Один у меня. Я пошел за другим.

– Разыщите его!

– Конечно, мадам!

– Найдите немедленно, вы, идиот!

Кэнфилд ринулся в толпу. Вскоре он увидел изрядно потрепанный чемодан – по нему проехало переднее колесо тележки. Чемодан лежал на платформе, и ошалевшие от страха пассажиры старательно обходили его стороной. Не помня себя от радости, Кэнфилд протиснулся к чемодану и уже хотел его взять, когда увидел еще чью-то руку, тянущуюся к чемодану. Рука была довольно крупная с пухлыми пальцами, судя по всему, все-таки женская. Присев на корточки, Кэнфилд как бы нырнул вперед, высвобождая себе пространство, и, дотянувшись пальцами до чемодана, слегка отодвинул его. И тут же инстинктивно вцепился в запястье этой здоровенной лапищи. Он взглянул вверх и увидел налитое кровью, злобное лицо с выпученными глазами и тяжелым подбородком. Бульдожье лицо. Где же он видел это отвратительное существо?.. Ну конечно же, в красно-черном холле богатого нью-йоркского особняка. Эту мерзкую физиономию он не забудет до конца своих дней.

Их глаза встретились. Женщина была в твидовом жакете и темно-зеленой тирольской шляпе, из-под которой выбивались пряди седеющих волос. Ее необъятное тело как бы зависло над ним, давило к земле. С неимоверной силой дернувшись, она освободила руку, толкнула Кэнфилда в грудь, и он повалился назад, прямо на тележку, в гущу столпившихся вокруг людей. Она стремительно нырнула в толпу, двигавшуюся к вокзалу, и в мгновение ока растворилась в ней.

Кэнфилд поднялся и обхватил чемодан обеими руками, поискал глазами тирольскую шляпу, но экономки нигде не было видно. Вокруг него, тараща глаза, теснились пассажиры.

Он вернулся к Элизабет.

– Выведите меня отсюда. Быстрей!

Они пошли по платформе, Элизабет вцепилась в его руку с такой силой, какой он в ней и не подозревал: ему было даже больно.

– Началось, – сказала она, глядя прямо перед собой.