Детектив США. Книга 9

Теперь перед нами расстилался пейзаж с виноградниками: открытые песчаные места, холмы, изборожденные рядами виноградной лозы. Вскоре мы добрались до Сан-Бернардино и миновали его без остановки.

36

В Крестлайне — 5000 футов над уровнем моря — воздух и не думал согреваться. Мы остановились выпить пива. Когда вернулись в машину, Дегармо вынул из кобуры под мышкой револьвер и осмотрел его. Это был «смит-энд-вессон» тридцать восьмого калибра на базе сорок четвертого, коварное оружие с отдачей как у сорок пятого калибра и с намного большей дальностью боя.

— Тебе он не понадобится, — сказал я. — Кингсли большой и крепкий, но не из крутых.

Он сунул револьвер в кобуру и хмыкнул. Больше мы уже не разговаривали. Больше нам не о чем было говорить. Мы ехали по петляющей дороге, вдоль крутых обрывов, огороженных белыми защитными перилами, а иногда — стенками из дикого камня или массивными железными цепями. Мы поднимались в гору среди высоких дубов, и дальше, до высот, где дубы уже пониже, зато сосны становятся все выше и выше. Наконец мы добрались до плотины в конце озера Пума-Лейк.

Я остановил машину. Часовой забросил винтовку за спину и подошел к нам.

— Пожалуйста, закройте все окна в машине, прежде чем въедете на плотину.

Я обернулся, чтобы поднять стекло заднего окна с моей стороны. Дегармо показал свой значок и заявил со свойственным ему тактом:

— Ты это брось, парень. Я полицейский офицер.

Часовой посмотрел на него твердым, ничего не выражающим взглядом.

— Пожалуйста, закройте все окна, — сказал он прежним тоном.

— А пошел ты, — сказал Дегармо. — Шел бы ты, солдатик, куда подальше.

— Это приказ, мистер, — сказал часовой. На его челюстях вздулись желваки, тусклые серые глаза уперлись в Дегармо. — Не я его писал, этот приказ. Поднять стекла!

— А если я прикажу тебе прыгнуть в озеро? — осклабился Дегармо.

— Пожалуй, я так и сделаю. Я очень пужливый. — И он похлопал жилистой рукой по казеннику своей винтовки.

Дегармо повернулся и закрыл окна со своей стороны. Мы въехали на плотину. Еще один часовой стоял посередине плотины, третий — на дальнем конце. Видимо, первый подал им какой-то сигнал. Они вглядывались в нас настороженными, недружелюбными глазами.

Я поехал дальше, мимо нагромождений гранитных глыб, потом съехал на луговину с жесткими травами. Те же кричаще яркие штаны и короткие шорты, те же платочки в деревенском стиле, что и вчера, тот же легкий бриз, золотое солнце и ясно-голубое небо, тот же запах сосновой хвои, та же мягкая прохлада лета в горах. Но все это было сто лет тому назад, все откристаллизовалось во времени, как муха в янтаре.

Я свернул к Малому Оленьему озеру и запетлял среди огромных валунов, мимо маленького журчащего водопада.

Ворота земельных владений Кингсли были отперты, машина Пэттона стояла на дороге, носом к озеру, невидимому с этой точки. В машине никого не было. Картонный щиток на ветровом стекле по-прежнему призывал: «Оставьте Джима Пэттона в констеблях. Он слишком стар, чтобы работать».

Рядом с ним, носом в противоположную сторону, стоял видавший виды двухместный автомобильчик-купе, в котором я разглядел пижонскую светло-серую шляпу. Я остановил «крайслер» за машиной Пэттона, вынул ключ зажигания и вышел. Энди вылез из своей машины и уставился на нас неподвижным взглядом.

— Это лейтенант Дегармо из полиции Бэй-Сити.

— Джим там, сразу за гребнем. Он вас ждет. Он даже не позавтракал.

Мы пошли вверх, к гребню, а Энди вернулся в свой автомобиль. За гребнем дорога начала спускаться к миниатюрному голубому озерцу. Дача Кингсли на том берегу выглядела безжизненно.

— Это и есть Оленье озеро, — сказал я.

Дегармо молча поглядел на него, тяжело пожал плечами.

— Пойдем брать этого ублюдка. — Вот и все, что он сказал.

Мы пошли дальше. Из-за скалы поднялся Пэттон. Он был все в том же старом стетсоне, брюках хаки и рубашке, застегнутой до его толстой шеи. У звезды на груди все еще был погнут один кончик. Его челюсти работали в медленном жующем ритме.

— Рад видеть вас снова, — сказал он, глядя не на меня, а на Дегармо.

Он протянул руку и пожал жесткую лапу Дегармо.

— В последний раз, когда мы виделись, лейтенант, вас звали иначе. Что-то вроде псевдонима, так, что ли, это называется? По-моему, я отнесся к вам неправильно. Я извиняюсь. Думаю, я уже тогда знал, чье это фото.

Дегармо молча кивнул.

— Похоже, будь я тогда поумнее и веди себя правильно, можно было бы избежать многих неприятностей, — сказал Пэттон. — Может, удалось бы спасти чью-то жизнь. У меня душа не на месте, но я, опять же, не из тех, кто убивается слишком долго. Присядем-ка здесь, и вы мне расскажете, что мы нынче собираемся делать.

— Жена Кингсли убита в Бэй-Сити этой ночью, — сказал Дегармо. — Мне нужно поговорить с ним на этот предмет.

— Это надо понимать, что вы его подозреваете? — спросил Пэттон.

— И еще как, — прорычал Дегармо.

Пэттон потер толстую шею и посмотрел поверх озера.