Детектив в день рождения

Впрочем, дядя Петя Юрский позвонил сам в ту же ночь. Из чего можно было сделать вывод, что уже весь свет получил эти ссылки. Все сидят, хлопают в ладоши, некоторые валяются от хохота. И, конечно, жаждут усиления удовольствия картиной моего позора. Я не заслуживаю такого внимания. Меня даже размазать еще невозможно: нельзя уничтожить то, чего еще нет. Нет Лили-адвоката. Но есть ее очень знаменитый папа. И не в нем ли дело? Не потому ли меня подставил его добрый друг? Зависть среди адвокатов - куда более жестокая вещь, чем разборки ревнивых светских баб, которые могут послать киллера к сопернице, сделавшей более удачную пластику.

Короче, звонит дядя Петя и говорит таким вкрадчивым, нежным голосом:

- Ты не спишь, девочка? Извини, что так поздно. Я просто подумал...

- Вы подумали, дядя Петя, что я тоже в экстазе от этих роликов из-под плинтуса, которые уже, наверное, все видели? Как здорово получилось. Как раз перед началом суда и моим первым выступлением в этом чертовом деле. Папа тоже в курсе?

- Не знаю, Лиля. Да, я получил. Меня бы это очень позабавило, если бы речь шла о моем деле. Но ты такая чистая, порядочная девочка, что я хотел бы что-то прояснить. Это даже не характеристика личности. Это просто попытка тупого давления на судью и общественное мнение. А по сути...

- Только не надо мне в ночи рассказывать про суть. Имею представление. Личная жизнь, свобода выражений, вторжение и всякая хрень. Меня не потрясло, для меня ничего не поменяло. С чего вы взяли, что я чистая девочка? И вообще девочка? Думаю сейчас только о том, что ни я, ни мой придурок-подзащитный, вместе взятые, не стоим такого внимания общественности. Не в моем ли папе дело, как вы думаете?

- Ну, это уже конспирология, - со слишком подчеркнутым сарказмом проговорил дядя Петя. - Значит, на самом деле на тебя произвело впечатление. Если хочешь, давай обсудим твою линию.

- Нет, - отрезала я. - Мне нужно спать. И никаких линий у меня нет. Одни экспромты по вдохновению. Я в школе даже черновиков никогда не писала. Спокойной ночи. За дело, конечно, спасибо. А то у меня в перспективе был только иск двух безумных активисток о заблокированной террористами черной лестнице подъезда в новостройке.

- Спокойной ночи, - задумчиво произнес дядя Петя. - Сладких снов. Всегда пропускаю, как дети становятся взрослыми.

До суда я сознательно под разными предлогами избегала контактов с Виктором. Не объясняться же с ним на эту тему. Понятно, что интернет бурлит. И что он начнет мне все это пересказывать. Нет, оставим интернет-срач на сладкое. Иначе мне с собой не справиться, пошлю все и всех к чертям. Свое время я проводила исключительно бессознательно. Не подходила к компьютеру. Спала, ела и смотрела кино. Подготовка к суду сводилась к двум мыслям. Это займет считаные минуты. Мне нужно послушать Виктора и перебить впечатление от него. Не сомневалась, что оно будет неважным. Да и на результат было наплевать. Арест так арест. Даже удобнее: можно будет поговорить и о тяготах судьбы узника, несправедливо обвиненного.

Давно заметила: если на что-то наплевать, ситуация неизменно поворачивается в мою пользу. Суд прошел идеально. Прокурор настаивал на заключении под стражу, так как деяния подсудимого связаны с опасностью для окружающих.

И не удержался, хмыкнул

многозначительно на словах «социальная репутация к тому же». Витя пел о страданиях нежных, беззащитных душ, о том, как он не ест, не пьет, все думает, кого и в каком количестве спасти. Одни шаблоны типа «если не я, то кто же». Ну и про волну гнева, когда он увидел палку в руках озверевшего пенсионера. Если бы он понял, что его хотят ударить, он бы не шелохнулся. Но он испугался за кроликов, вот в чем дело. Почему ударил не один раз, а четыре? Потому что Кисин здоров как бык, был в безумной ярости и удержать его не было другой возможности. Но он, Витя, готов извиниться и компенсировать лечение и моральный ущерб ради все тех же беззащитных. Кисин сидел красный, потный и выкрикивал гадости. Даже плакат принес: «Преступника за решетку».

Я сказала очень сухо и сдержанно:

- Поскольку сейчас должен быть решен только один вопрос - мера пресечения, не вижу смысла в обсуждении подробностей. Скажу честно: послушала речь подзащитного, и мне она не показалась убедительной. Здесь вообще не нужны слова. Я просто принесла видео на три минуты, чтобы вы не услышали, а увидели, кто останется один на один со своей болью и ненужностью без поддержки Санина. Ненужностью всем остальным людям, в том числе живущим через стенку... Один сосед сейчас в зале. Это у него оказалась палка в руках, когда инвалид Юля выживала в своем несчастье. Прошу, ваша честь, не отказать мне в моей просьбе. Речь у нас о людях, увидеть иногда важнее, чем услышать. К тому же в деле нет характеристики главного свидетеля и виновницы конфликта.

Судья кивнула.