Детектив в день рождения

- Мальчики, прошу к столу! - поспешно воскликнула Эля. - Леонид, придвигай кресло. Дима, наливай!

- Ты же не пьешь, - склочным голосом напомнил Леонид. - У тебя на красное вино аллергия.

- Я немножко, - сказала Эля. - День рождения все-таки. Леонид, ты...

- Можно наливать? - перебил Дима. - Все уже обсудили? Переводчик, ты как?

- Леонид! - с нажимом произнесла Эля.

Тот пожал плечами.

- Ну и ладушки. Погнали! - Дима разлил вино в бокалы.

- Дима, за тебя! - сказала Эля, отхлебнула и закашлялась.

- Я же говорил! - обрадовался Леонид. - Водички?

- Не надо, просто поперхнулась. Димочка, желаю тебе вдохновения и успехов! Всегда смотрю на твой венецианский карнавал... - Она кивнула на картину в золотой раме над диваном. - Даже настроение поднимается!

- Сколько вам? - спросил Леонид, отставляя бокал. - Тридцать? Сорок?

- Тридцать пять, да, Дима? Лёля говорила, было тридцать четыре, значит, теперь тридцать пять.

- Вы были знакомы с Еленой Станиславовной? - преувеличенно удивился Леонид. - Удивительно эрудированная женщина. А какая широта взглядов! Она всегда поражала меня... м-м-м... своей нерастраченностью.

- Был знаком, классная бабка. Царствие ей небесное.

- Бабка?

- Дедка! Мы дружили!

- Вы и Елена Станиславовна?!

- Елена Станиславовна, Елена Станиславовна... - передразнил Дима. - Да, дружили!

- У нее было много антикварных вещей, насколько я помню, - приподнял бровь Леонид. - Я всегда говорил Эле, что нужно составить опись, а то желающих поживиться много, знаете ли. Лезут в душу, а потом обирают старичков. Антиквариат нынче в цене.

- Леонид! - воззвала Эля.

- Я лезу в душу?! - Дима даже задохнулся от возмущения, вскочил и ринулся на Леонида.

Тот тоже вскочил. Дима размахнулся и залепил ему изрядную плюху. Эля закричала. Леонид запрокинул голову, зажимая разбитый нос.

- Дима, не смей! Ленечка, у тебя кровь! Изверг! - Последнее относилось к художнику.

- Дичего, бее в порядке, - скорбно сказал Леонид, отнимая ладонь от носа и разглядывая ее. - Дичего... - На них он не смотрел.

- Может, «скорую»? - фыркнул Дима. - А то мало ли, заражение крови или сразу инфаркт!

- Дима, перестань! Да что с тобой сегодня?

- А чего он лезет со своими инсинуациями! Мы дружили с Лёлей, ты же знаешь! - кричал оскорбленный до глубины души Дима. - Скотина!

Читатель, возможно, помнит, что голос у него на редкость неприятный, особенно на повышенных тонах. Сейчас же его хриплые децибелы были слышны даже на улице.

- От скотины слышу! - парировал Леонид.

- Дима! Леонид! Мальчики! Немедленно прекратите! У нас праздник, а вы ведете себя как дети... честное слово!

Мальчики повернулись к Эле, и Дима спросил:

- Какой праздник?

- День рождения! Забыл?

- И деньжат заработал на поехавшую крышу, - сказал Леонид. - Двойной праздник, души и тела.

Дима снова вскочил, но Эля толкнула его обратно на диван и закричала:

- Или вы прекращаете, или убирайтесь! Оба! Леонид, не ожидала от тебя!

- От меня?! Значит, этому типу можно, а мне прикажешь терпеть? Он назвал меня скотиной! Меня никто никогда еще не называл скотиной!

- Скотина и есть! - с удовольствием отчеканил Дима. - Переводчик хренов! Тебе домой не пора? Супруга не заругает?

- Не твое дело! Мазила! Делом не хочешь заняться? Найти работу, как все приличные люди?

- Ага, за копейки штаны протирать? Вроде тебя?

- Вроде меня не получится, образования не хватит, - фыркнул Леонид. - Объясняю для приматов: рылом не вышел! Понял? Пусть копейки, зато стабильно, а твои художества не очень-то тебя кормят, если на крышу не хватает.

- Да пошел ты! Что ты в этом понимаешь!

- Конечно, куда уж нам, бескрылым! Депрессии, приступы гениальности, истерики, загулы... А пахать не пробовал? Как все, по восемь часов? Или хотя бы портреты рисовать на улице? У нас на бульваре сидит один такой, вечно подшофе, но копейка капает.

- Леонид, перестань! - резко сказала Эля. - Не ожидала от тебя. Дима хороший художник, он не будет на улице. Его испанец просто шедевр!

- Шедевр? И сколько же он потянул, этот шедевр? Хороший художник, говоришь? Виталия Щанского знаю, Колю Башкирцева знаю - хорошие художники. А этого не знаю! Дима... как там тебя?

- Не твое собачье дело! - опомнился он. - Щанский пять лет не выставляется, запутался со своими бабами и детьми, Колька Башкирцев ремесленник и подкаблучник. А ты... В гробу я тебя видал, переводчик! Тьфу!

Настроение было окончательно испорчено. Сначала Артур, теперь этот... Эля еще досыпала соли, ах, не будет он портреты на улице! А что, спрашивается, плохого? Дима вспомнил парк, миловидную художницу, к которой стояла очередь, и немолодую пару, своих единственных за весь день клиентов. А крыша, зараза, провалилась! Ему стало так обидно, что даже слезы навернулись.

- Коньяк есть? - спросил он. - Видел в буфете.

- Может, не надо... - неуверенно сказала Эля.

- Почему не надо? Пусть товарищ примет на грудь, явит удаль молодецкую! - Леонид потрогал свой нос.

- Сопло на месте? - тут же спросил Дима. - Живое? Сопит? Вот и сопи в две дырки. Молча.

Эля вышла.