Детектив в путешествии (сборник)

Вечером Володимер заехал за всеми, и они отправились в ресторан. Какой-то странный ресторан. Все, как у себя во дворе, сидели за длинными столами под открытым небом, говорили, как родственники, смеялись, пели, рвали руками горячий хлеб, разливали вино. Мужские взгляды со всех сторон просто прилипали к Насте, она отмахивалась, как от мух. Володимер мрачнел. А Василка вдруг налила себе сама большую кружку вина и сказала тост. По-русски, у нее почти нет акцента.

– За десять дней, которые потрясли мир.

Настя с сыном в Болгарии провела именно десять дней. Впереди было еще столько же дней этого отдыха. Ночью Василке было плохо из-за того, что она перепила. Она практически не пьет…

Марина вошла в дом, включила компьютер, нашла фотографии того лета. Надменное лицо Насти, преданный, как у собаки, взгляд Володимера, его надежные руки, сжатые в кулаки, чтобы не тянулись к Насте, черные, как ночь, глаза Василки. И смеющийся мальчик, синеглазый и безмятежный. И она, Марина, сгорбившись над книжкой, сидит в пляжном шезлонге далеко от моря, которое тоже любит… Одна. В стороне от того, что происходит, что не хочет видеть. Но она все видела. И думала временами: лучше бы мне выкололи глаза, когда якобы исправляли косоглазие.

Впрочем, лето бывает и здесь, в Подмосковье, куда она переехала с родителями вскоре после того отпуска в Болгарии. Отчиму становилось все хуже. Дышать в Москве ему было нечем. И резать больше было нечего.

Здесь хорошо. Марина открывает все окна в свой маленький дикий сад: кто-то посадил здесь эти сливы, яблони и вишни, они и живут тут сами на свободе. И на них созревают плоды. В прошлом году был обильный урожай. Марина даже приглашала людей его снимать. Мыла, раскладывала по пакетам, разносила тем ученикам, которые никуда не поехали отдыхать. Теперь она работала учительницей в маленькой поселковой школе.

Она купила себе мощную стиральную машину и через день стирала в ней белое постельное белье. Потом развешивала его во дворе. Складывала стопками на полке в шкафу. Белье чудесно пахло, когда она его снимала – чистым воздухом, вечером и утром, семьей и мамой, которая недавно умерла, не сумев научиться жизни без мужа. А ведь им было так хорошо вдвоем, казалось Марине. Теперь понятно, что хорошо было только Марине. А мама позволила своему больному сердцу разорваться. И оставила старшую, никем, кроме нее, не любимую дочь. В утро ее смерти Марина позвонила сначала своим преданным друзьям и ученикам, которые занялись печальной помощью, потом Насте. Сказала, что мамы нет, что похороны через два дня.

– Так быстро? – испуганно спросила Настя.

Насте было страшно расставаться со своей мамой.

– А когда бы ты хотела? – грубо ответила Марина.

Она сообщила сестре о том, что будет хоронить свою маму.

– Я вообще не хотела, чтобы она умерла, – сказала Настя о своей маме.

Они и в горе не поместились рядом.

Марина прошлась по комнате, открыла огромный книжный шкаф, привычно провела ладонью по корешкам книг, так она их приласкала. С тоской взглянула на пустое кошачье лукошко. И Марсик, толстый и старый, ушел от нее туда, за горизонт, в кошачий рай.

Марина заварила на кухне мюсли в широкой пиале, позавтракала и стала собираться на кладбище. У нее за день будет много разговоров с друзьями и учениками. Но вопросы задавать она ходит на кладбище. Точнее, всего один вопрос: «Как же все так у нас получилось?»

Дорога на кладбище была пустынная. Подходящая для мыслей, заманчивая для коварных воспоминаний. Дома их отгонять легче.

…Оставшиеся десять дней потрясли не только Василку. И ведь не расскажешь никому. Даже маме Марина ничего не рассказывала. Но та что-то понимала, судя по случайным словам. Как расскажешь о том, что на берегу синего моря, на золотом, расцелованном солнцем песке, рядом с родными людьми и преданной подругой, рядом с чужим и приветливым мужчиной ты была в аду? Нет, Марина не была влюблена в Володимера. Она себе бы никогда это не позволила. Это нелепо. Об этом не стоило и мечтать. Но даже если бы это было возможно… Если бы была надежда, что он как-то ответит, просто заметит ее… Исключено. Это мужчина Василки, которая на смерть за него пойдет, тут не было сомнений. И он так мило и по-доброму принимал обожание Василки, что Марина радовалась за подругу. Никогда, ни одной завистливой или ревнивой мысли. Это был красивый, поэтический мир, и Марина была в нем уместна. Настя не просто разбила его на кусочки, она разнесла этот мир в пыль. Вот что происходило на золотом песке, в синем море, на улочках Варны, в их квартире с окнами на горы.