Детективная осень

Теперь в голосе подруги сквозило раздражение, и Катя привычно почувствовала себя нескладной обузой. Она скинула свой немаркий пуховичок, пристроила его на вешалку, положила рядом рюкзачок, который носила вместо сумки, закатила в угол чемодан, старый, потрепанный, но удобный.

Когда она прошла в кухню, Милена уже хлопотала у кофеварки. Засыпала кофе, запах которого плыл по кухне, дурманя голову.

- Так, еды нормальной нет, поэтому ешь бутерброды, - скомандовала Милена. - Через сорок минут выдвигаемся на Ваську. Игнат отписался, он уже там.

- А кто такой Игнат?

- Фотограф, с которым будем работать. Он, вообще-то, классный парень и специалист хороший.

Влад три недели ждал, пока у Игната «окно» в расписании появится. У него лист ожидания такой, что более именитые фотографы позавидуют. Он так свет выставляет, что обалдеть можно. Да и вообще… С ним интересно. Сама увидишь. В общем, ты пока ешь, а я пошла собираться.

Бутерброды оказались прекрасными, кофе крепким. Катя даже глаза зажмурила от удовольствия, так ей было вкусно. Впрочем, сидеть без дела она не любила, поэтому быстро подключилась к вайфаю, влезла в Интернет и с интересом погрузилась в увлекательную историю особняка Брусницыных, в который ей предстояло отправиться.

Неграмотный крестьянин Николай Мокеевич Брусницын приехал в Петербург в 1844 году, а тремя годами позже основал небольшое кожевенное производство, на котором изначально работало всего-то десять человек. Дела пошли на лад. Николай Мокеевич стал купцом, женился, создал крепкую многодетную семью. Кожевенная мастерская Брусницына процветала. Чуть позже здание, в котором она располагалась, было перестроено, дело расширено до настоящего кожевенного завода на боо работников, а для себя Брусницыны обустроили роскошный особняк.

Личные покои семьи располагались на втором этаже. К примеру, там был Красный кабинет, он же бильярдный зал. Стол с зеленым сукном сделали на заказ, и над ним висела люстра с ручкой, которая позволяла опускать ее пониже. Стол исчез в перипетиях революции и Гражданской войны, но люстра, если верить Интернету, висела в особняке до сих пор.

Попасть в Красный зал можно было из оранжереи или столовой. Из столовой туда вела потайная дверца. Встроенные угловые диванчики, обитые дорогим материалом, ныне сильно потрепанным временем, и два шкафа для хранения бильярдных принадлежностей сохранились до наших дней, а вот дорогой, тяжелый, вручную сотканный занавес, который отделял зал от оранжереи, не пропуская даже случайного луча света, был утерян. И витражные стекла, установленные вместо дверей, теперь прекрасно пропускали свет, словно наполняя огромное пространство воздухом.

В парадной столовой сохранился дубовый резной буфет. Когда-то стены здесь были обтянуты тончайшей белой кожей изумительной выделки. Не зря, нет, не зря жившие здесь богатеи владели собственным кожевенным производством! Показывали гостям товар лицом, так сказать. В центре столовой когда-то стояли овальный стол и обитые все той же кожей стулья из расчета на шестьдесят персон. Интересно, что стол и стулья пережили все смутные времена и пропали лишь в начале двухтысячных годов. Кожу же со стен содрали гораздо раньше.

Резной потолок столовой удачно дополнял деревянные резные панели, украшавшие стены. Именно за одной из них и прятался потайной ход в бильярдную. Бронзовые люстры и светильники наполняли столовую мягким уютным светом. Бараньи головы из дерева украшали входные двери и одновременно являлись символом успешной торговли.

Был в особняке и танцевальный зал, который называли Белым. Оформили его в стиле Людовика Пятнадцатого. Читая об этом, Катя невольно вспомнила любимое бабушкино выражение «в стиле Луев». Бабуля использовала его тогда, когда хотела охарактеризовать что-то слишком помпезное и претенциозное.

Стены, потолок и двери Белого зала архитектор, нанятый Брусницыными, оформил лепниной с растительными орнаментами, изображением музыкальных инструментов, изящных женских головок, сатиров и амуров. До нашего времени сохранился мраморный камин с резными фигурами по бокам. Когда-то над камином висело зеркало, и каждый входящий в зал мог видеть отражавшееся в нем свечение от люстр и настенных бра.

К Белому залу примыкала курительная комната, бывшая одним из самых ценных помещений дома. Ее оформили в стиле мавританской шкатулки, в декоре которой многократно повторялась надпись «Слава Аллаху». Совершенно непонятно почему.

Николай Брусницын скончался в 1882 году. Производство и особняк перешли к его сыновьям: Николаю, Александру и Георгию. Бизнес ширился и процветал. Братья позволяли себе подолгу жить за границей и из одной такой поездки, по поверью, привезли большое зеркало, принадлежащее самому графу Дракуле. Зеркало, которое до этого висело в одном из итальянских палаццо, где покоился прах графа, было повешено в одной из гостиных брусницынского особняка.