Детективное агентство Дирка Джентли

Ричард ушел в кухню и открыл холодильник. Он не сидел на рациональной диете, как Сьюзан, и поэтому содержимое холодильника мало обрадовало его. И все же он выложил на поднос все, что счел нужным: йогурт, немного отварного риса и апельсины, в мыслях, однако, пожалев, что не хватает пары сочных гамбургеров с жареной картошкой в придачу.

Нашлась и бутылка белого сухого, он и ее поставил на небольшой обеденный столик.

Спустя несколько минут к нему присоединилась Сьюзан. Она была спокойной и собранной и после нескольких кусочков селедки спросила его о происшествии на канале.

Ричард смущенно отнекивался, тряс головой и старался как-то объяснить ей, кто такой Дирк.

— Как его имя, ты сказал? — переспросила она, нахмурясь, когда он потерпел полную неудачу со своими объяснениями.

— Э-э-э… Дирк Джентли, в некотором роде… — промямлил Ричард.

— В некотором роде?

— Да, понимаешь… — Ричард окончательно сбился. Он понял, что, говоря о Дирке, почему-то всегда сбивался на какие-то намеки, неопределенности и недомолвки. Даже на бланках Дирка к его имени добавлена масса каких-то титулов, званий и пояснений, столь же неопределенных и загадочных. Он вытащил один из листков бумаги для заметок, которые взял со стола Дирка и на которых, организовав наконец свои мысли, записал все происшедшее с ним.

— Я… — снова попытался продолжить свой рассказ Ричард, но внизу кто-то позвонил в дверь. Ричард и Сьюзан испуганно переглянулись.

— Если это полиция, — решительно заявил Ричард, — я поговорю с ними. Чем скорей, тем лучше.

Сьюзан, отодвинув стул, встала, подошла к двери и взяла микрофон внутренней связи.

— Я слушаю, — сказала она, а затем переспросила: — Кто?

Нахмурившись, она выслушала то, что говорил незваный гость у входной двери, а затем, еще больше нахмурившись, посмотрела на Ричарда.

— Вам лучше подняться сюда, — не очень любезно пригласила она наконец гостя и нажала кнопку, открывающую входную дверь. Вернувшись к столу, Сьюзан села.

— Твой приятель, — сказала она ровным голосом. — Дирк Джентли.

Денек выдался на славу, и Электрический Монах пустил лошадь галопом. То есть от радостного возбуждения он пришпорил ее сильнее обычного, чему она, не разделяя его чувств, вынуждена была подчиниться.

Этот мир, по мнению Монаха, был определенно недурен. Он полюбил его. Он не знал, что это за место, откуда взялось, но оно во всех отношениях было подходящим для существа с уникальными, даже выдающимися дарованиями.

Монах нравился всем. Целые дни напролет он общался с людьми, выслушивал их жалобы и исповеди, а потом произносил три магических слова: «Я верю вам».

Эффект был потрясающим. Не то чтобы люди этого мира не произносили этих слов друг другу, такое бывало, но никогда в них не звучало столько искренности и убежденности, ибо Монах был специально запрограммирован именно на это.

Во всем мире его принимали как нечто непременное и должное. Он должен был верить за них, освобождая их от этой обязанности. Если кто-то появлялся у их двери с новой великой идеей, предложением или даже новой религией, они запросто отправляли всех к нему, говоря: «Идите к Монаху». И Монах сидел и терпеливо выслушивал каждого и верил всему, что они говорили. Далее этого, правда, не шло, и никто более этим не интересовался.

Лишь одна проблема, кажется, возникла теперь в этом во всех отношениях прекрасном мире. Часто после того, как Монах произносил три магических слова: «Я верю вам», собеседник тут же заговаривал о деньгах. У Монаха их, разумеется, не было. Этот недостаток омрачил немало интересных и многообещающих встреч.

Возможно, ему следует обзавестись некой суммой, но где ее достать?

Монах натянул поводья, и лошадь с удовольствием остановилась и тут же принялась пощипывать травку у края дороги. Лошадь не понимала, зачем нужны эти скачки то вверх, то вниз через холмы и долы, хотя, в сущности, какое ей дело до этого. Обидно только, что при этом оставались позади отличные зеленые поляны или лужайки с сочной нетоптаной травой. А если выпадал случай остановиться на них, то это были лучшие моменты в лошадиной скучной жизни и не грех было наверстать упущенное.

Монах пристально вглядывался в шоссе. Оно показалось знакомым… Он проехался по нему не спеша — сначала немного вперед, потом назад. Лошадь, улучив момент, снова попаслась у обочины.

Да, Монах был здесь прошлой ночью. Он хорошо запомнил это место. А это главное. Вот здесь он шел пешком в большем смятении духа, чем обычно, а вон там, за следующим поворотом, если он не ошибается, должна быть придорожная станция, где ему удалось забраться в багажник машины. Ее хозяин, неплохой человек, впоследствии почему-то так странно повел себя, когда Монах в него выстрелил.

Возможно, здесь он сможет раздобыть деньги. Монах призадумался. Во всяком случае, надо попытаться. Он оторвал лошадь от ее любимого занятия и снова пустил галопом.