Детективное агентство "Клык оборотня" (СИ)

Отказываться я не стала. Мы поднялись на второй этаж и оказались в длинном светлом коридоре. С правой стороны там были окна, расположенные сплошняком. А с другой висели в ряд портреты людей, принадлежавших к роду Стрешневых. Я остановилась у крайнего и стала с интересом разглядывать.

Портреты собирались издавна. И мы оказались у самых ранних полотен. Скорее всего так было задумано местным дизайнером или архитектором. Я не знаю, кто этим занимается. Первые люди были одеты в кафтаны, сарафаны и душегреи. Наряды очень были похожи на наряды из колоды карт.

Где-то я читала, что в наших картах за основу был взят бал-маскарад у Николая II. Что было взято здесь, я не знала, но наряды были похожими. Чем дальше мы шли, тем сильнее менялась одежда. Почти в самом конце располагался парный портрет пары в серой военной форме. Он был в мундире и галифе, она в таком же мундире и юбке в пол.

Их светлости Алексей Петрович и Елизавета Львовна Стрешневы.

У Елизаветы Львовны были серо-голубые глаза. Такой цвет, напоминавший небо перед грозой. У меня они были точно такими же. Мои родители всегда смеялись, что глаза мне голубка на крылышке принесла. Иначе объяснить, как у кареглазого папы и голубоглазой мамы мог появиться ребенок с таким цветом радужки.

- Теперь я, кажется, знаю, в кого цвет моих глаз! – пробормотала я. Папа тоже точно об этом знал. Но почему-то вслух не говорил. Или понимал, что бабулю из другого мира мне никогда не встретить?

- Они погибли во время Русско-Иранской войны, - негромко прокомментировал Антон. – Твой отец был совсем молодым, когда лишился родителей. Виктор Алексеевич на пять лет старше. Но ему тоже еще не было и тридцати.

А со следующего портрета на нас смотрел нынешний князь Стрешнев. Он был молод, черноволос и сероглаз, как и я. Разглядывать его долго я не стала. Еще предстоит познакомиться с его светлостью живьем. А вот с последнего портрета на меня смотрели папа и … мама.

Глава 25

Мама? Но как ее портрет оказался в этом мире? Понять, по крайней мере, пока, мне было не дано. Я могла построить кучу догадок, только и предположить не смогла бы, которая из них окажется правдой.

– Ты знаешь, кто это? – негромко поинтересовался Антон, обхватив ладонями мои плечи. Его руки были горячими и буквально обжигали кожу через тонкую ткань платья. Я развернулась к мужчине и посмотрела в его глаза, усмехнулась и также тихо прошептала:

– Это мои родители. Константин Алексеевич и Наталья Андреевна Стрешневы, – глазами пробежалась по надписи под портретом и убедилась, что всё так и есть.

– Ты знала, однако решила меня не посвящать? – криво усмехнулся мужчина.

– Знала, как зовут моих родителей, прекрасно помню, как они выглядят. Но то, что они принадлежат к могучему княжескому роду, узнала впервые, – покачала головой под его настороженном взглядом. – Не нужно меня обвинять в том, чего я просто не помню.

Я смотрела на портрет родителей. Ягр смотрел на меня со стороны портрета, следовательно, видел входную дверь. Неожиданно его глаза прищурились и потемнели. Золото из них ушло, уступая место мгле. Я даже немного испугалась. Ни разу такого встречать не доводилось. А за спиной раздался уже знакомый баритон:

– Вот мы и встретились, дочка!

Нет, этот голос точно не принадлежал отцу. Я все же могла бы предположить, что он не умер, а просто переместился сюда. Хотя похороны любимого человека прочно засели в памяти. Но магия остается для меня непонятной и неисследованной субстанцией. Я развернулась и подняла взгляд на говорившего. Это был Виктор Алексеевич собственной персоной. Возможно, он просто по-родственному так ко мне обратился? Бывают люди, которые всех молодых особ называют «дочка» или «сынок».

А князь вдруг схватил мое тельце, словно пушинку, и прижал к своей могучей груди, уткнувшись носом в макушку.

– Ты пахнешь ею! – мы с Антоном оба застыли, не понимая происходящего. Хотя, кем я пахну, знала отлично. Мама сама всю жизнь готовила себе духи, не признавая покупных. И меня приучила к ним же. А князь задал вопрос:

– Как они там поживают? – поставил меня обратно на пол.

– Мама хорошо, – я пожала плечами. – Папа умер тринадцать лет назад. Инфаркт.

– Умер, значит, – лицо князя помрачнело. – Жаль, лишил меня возможности придушить его вот этими самыми руками!

С этими словами он задумчиво посмотрел на свои крупные ладони. Мы с Ягром переглянулись, не понимая, о чем идет речь.

– За что? – все же возмутилась в ответ. – Папа был хорошим человеком!

– Возможно, и был, – нехотя согласился Стрешнев. – Только он тебе совсем не отец. А так, всего лишь дядя. И куда он утащил Наталью, что я полжизни их искал, но так и не смог найти?