Детективное агентство Шейли-Хоупса

– Возможно, и ребенок, – разглядывая буквы, согласился Шейли-Хоупс. – Но скорее второе. Почерк действительно корявый, но разный наклон и размер букв, зеркальное написание овальных элементов и неровные строчки говорят о том, что автор плохо видел текст и писал левой рукой. Еще я сильно сомневаюсь, что местная детвора изъясняется настолько странным образом. Кроме того, о нашем приезде в утренних газетах не писали и времени для устройства засады было маловато. А судя по тому, что я никого не увидел на берегу, мы имеем дело с человеком весьма ловким. Полагаю, писалось впотьмах и левой рукой, чтобы мы подумали, что это проделки какого-то вздорного мальчишки? В любом случае я не представляю себе малолетнего сорванца, который бы умудрился так точно метнуть камень. Даже из пращи. Ладно, все это нам еще предстоит хорошенько обдумать. – Он посмотрел на шофера. – Милейший, нас заждались в замке!

Остаток дороги мистер Шейли-Хоупс был молчалив, и лишь слегка постукивал указательным пальцем по резному набалдашнику трости.

– Вы полагаете, это сделал мистер Рокстед? – поинтересовался Раджив, когда за окном во всем незамутненном великолепии крепостной архитектуры XV века замаячили башни Фатлмоунта.

– Я не исключаю его из списка подозреваемых, – уклончиво ответил детектив. – Человек, построивший аппарат, способный носиться по дорогам без лошадей, может соорудить и пневмокамнемет, стреляющий не хуже полковника Шарпа. Ты помнишь старика Шарпа?

– Да, сэр. Хотя, когда он сражался в наших краях, я был еще совсем мальчишкой. Бросок и впрямь отменный, но у мистера Рокстеда, кажется, нет оснований оказывать гостям настолько нелюбезный прием.

– И все же он не хотел, чтобы это дело было расследовано. Вероятно, тут кроется какой-то подвох…

Паротон с фырчанием переехал мостик, некогда подвесной, но последние две сотни лет каменный. Томас нажал на грушу сигнального рожка, и тот взвыл так, словно кому-то наступили на больную мозоль. Ворота распахнулись, и самобеглая повозка вкатилась во двор.

– Вот мы и прибыли.

Юноша соскочил с козел и подбежал к дверце, спеша открыть ее перед гостем. Но стоило мистеру Шейли-Хоупсу ступить на бручатку, как кучер отлетел в сторону и грохнулся наземь, словно кто-то рванул его за шиворот.

В воздухе, откуда ни возьмись, появилась рука с офицерской шпагой. Клинок взмыл, сбивая фетровую шляпу и явно намереваясь опуститься плашмя аккурат на бритую макушку сыщика. Но тот ловко увернулся и поднял трость, парируя удар. Летающая шпага моментально отскочила в сторону и снова перешла в атаку. Спустя мгновение мистер Стивен бодро скакал по брусчатке, едва успевая уклоняться и отражать все новые и новые удары. Но агрессивная конечность почему-то упорствовала в стремлении проучить незваного гостя.

Кто знает, чем бы обернулась схватка, но тут из-за паротона выскочил Раджив и быстрым коротким движением нанес рубящий удар кинжалом по сильной части клинка, почти у самой гарды, в тот самый момент, когда трость и шпага сошлись в демисеркле[1]. Клинок развернулся в воздухе и со звоном упал на камни. Ладонь дернулась и исчезла, точно растворилась в воздухе.

– Это что-то новенькое в моей практике, – недовольно пробормотал мистер Шейли-Хоупс, поднимая с земли оружие. – О, здесь надпись: «Доблестному лейтенанту Джеймсу Реджинальду Улфхерсту в память о службе на бриге „Артемис“ в Крымскую кампанию…» И какие-то пятна… Кажется, это воск. Здесь, и вот, ниже, у острия…

Воинственная пятерня неожиданно возникла снова, размашисто отпустила мощную затрещину по бритому затылку детектива, схватила шпагу и вновь исчезла.

– Ну, знаете ли, – взвыл сыщик и от неожиданности рухнул лицом прямо на пыльную брусчатку двора, но быстро вскочил, потрясая тростью и гневно крутя головой в поисках обидчика. – Вот, значит, как?! – не обнаружив супостата, процедил он. – Стало быть, там, на мосту, была левая рука, а здесь – правая! Что ж, теперь отыскать этого чертова коммодора для меня дело чести! Где там леди Маргарет?!

Леди Маргарет встречала гостей в комнате, основательно подготовленной для мистической круговой обороны. По периметру стен, вокруг окон и дверей живописными гирляндами, будто в день праздника урожая, висели связки чеснока, а на столах, у трюмо, на секретере и подоконниках в живописном беспорядке громоздилась церковная утварь, гордо увенчанная крестами. Не хватало лишь каменного распятия с местного кладбища. На подоконнике у дверей стояли пинтовые бутыли с водой. Быть может, хозяйку мучила сильнейшая жажда, но сыщику пришло в голову, что это, скорее всего, святая вода. Несколько остро заточенных кольев, прислоненных к стене, и инкрустированный серебром револьвер Лефоше с перламутровой рукоятью, лежавший на туалетном столике между нюхательной солью и увесистыми храмовыми канделябрами, явно говорили о том, что хозяйка апартаментов не намерена сдаваться без боя.