Детективное агентство "Штык" (СИ)

— А вынос накопителя с фабрики, хм, не припоминаю такого, — продолжал рассуждать Ахмат. — В конце концов, им там каждый день пару грузовиков привозят и увозят, наверное, это не преступление. Если бы он украл накопитель себе, вот тогда можно было бы трактовать как мелкую кражу. Перепродажа кому-то, нет, это под промышленный шпионаж не подпишешь, конечный продукт доступен массово, секретом является технология и обработка, но не сам накопитель.

За стеной что-то глухо бахнуло, затем послышался удар в саму стену.

— Сейчас его обучат как работать своим посохом, ха-ха, — криво усмехнулся Ахмат, — хотя у него скорее волшебная палочка. Нет, не протянут они вместе долго, отправится их любовный союз в сортир, как и масса других увлечений Олеси. Что? Тема нашего нового дела располагает к разговорам о дерьме!

— Я просто думал, что ты давно уже не новичок, в отличие от Баранкина, и прошел свой период сортирных шуток, — невозмутимо заметил Кабанкин.

— Прошел, но Олесю так забавно перекашивает!

— Это так ты пытаешься добиться ее симпатии?

— Э, командир, не учи меня как к женщинам подкатывать! — возмутился Ахмат, вскидывая руку. — Сам-то что? Взял и резко отказал, сказал "брысь" Маше Козелковой, а ведь мог бы побыть ее козликом! Но ты решил выступить в роли козла!

Карлик зашелся в смехе от собственной шутки.

— А надо было мягко, аккуратно, разок отлюбить ее и отправить обратно в архив до лучших времен!

— У меня Ирина есть.

— Э, ничто не вечно под луной, даже Кисель, — и Ахмат снова закатился смехом.

В стену снова что-то ударило и смех оборвался.

— Павел, да вас не узнать, — вежливо заметил Кабанкин.

— Еще Прежние знали, что секс улучшает цвет лица, — вклинился Ахмат.

Павел отчаянно покраснел, а Олеся громогласно фыркнула в своей излюбленной манере.

— Я дала ему новое экспериментальное зелье!

— Просто дала, так вернее, — еле слышно пробормотал Ахмат.

Похоже, Олеся ему мстила за упоминания дерьма, сортиров и прочего. Все это уже начинало заходить за определенную грань и Кабанкин решил провести с сотрудниками агентства беседу, но потом. Когда Баранкин уйдет.

— Не могу смотреть, как люди губят и выжигают бесценный дар матери-магии!

— Итак? — спросил Иван, зная, что о магии и отношении к ней Листва могла распинаться бесконечно.

— Свои сто монет я получила…

Ахмат опять пробормотал что-то, на этот раз о продаже тела.

— … теперь дело за агентством "Штык"! — провозгласила пафосно Олеся и тут же слегка увяла. — Но все же лучше было бы проконсультироваться с еще одним экспертом, по магии и превращениям.

Глафирой Дубининой, сразу понял все недосказанное Кабанкин. После дела со смертью Марии Котовой отношения между двумя магессами наладились, и теперь они то ругались, то работали вместе и ругались в процессе.

— Сканеры стражи не помогут? — поинтересовался он.

— Они покажут состав, но не процессы, — покачала головой Листва. — В то же время Павел прав, что-то не так с содержимым.

— Слишком много говна? — спросил Ахмат.

— В голове у тебя слишком много говна! И накопители используются не только для содержимого твоей головы! — Олеся чуть дернула головой и заговорила уже спокойнее. — Многовато неорганики, причем не слишком характерной для Тырнова. Над накопителем колдовали, скорее всего извлекая содержимое. В одном из них странные осадки, будто внутри не отходы провозили.

— В одном из них?

— Паша привез образец, для остальных продемонстрировал магосканограмму. Это трехмерное иллюзорное изображение процесса проверки с указанием векторов волшебной тяги…

— Я просто уточнил, — вскинул руки Кабанкин. — Ты у нас эксперт по магии.

— Да, я эксперт, — расплылась в улыбке Олеся.

— Если говоришь, что там странное, значит странное. Что именно здесь по нашей части?

— Я тебе скажу, командир, — небрежно заметил Ахмат из кресла. — Контрабанда наркотиков и откачка органики, с последующей перепродажей под видом натуральной, выращенной на фермах. Скорее всего, фермы у них тоже есть, вроде Малых Норок, но ближе к городу и мельче размерами, чисто для прикрытия. Делянки за пределами щитов, ввоз в накопителях для маскировки, говно и говно, щиты не разбирают таких деталей.

— Потому что их делали для иного! — возмутилась Олеся.

— Возможно, даже ввоз той самой неорганики в накопителях, с последующим извлечением и обработкой уже внутри города, чтобы в самом Тырнове ничего не растить и не добывать.

— И ты знаешь имена, банды, местоположение?

— Неа, — карлик развел руками, — просто у нас шептались о сельской дури, типа от радиации потом особо вставляет, по самые ноздри, но никто не знал, как завозят внутрь. Обычно предполагали сплав под водой по Пене да туннели под щитами, о накопителях никто и не говорил.

— Э-э-э, — слегка растерянно произнес Павел. — А почему они не заметали следы?

— Потому что им этого не требовалось, — сделал вывод Кабанкин. — Они ввозили, извлекали, сдавали, получали взамен чистые и повторяли с ними. Если считать, что предположение Ахмата верно.

— Не гарантирую, это были лишь слухи, меня к дури и близко не подпускали.

— Потому что своей хватало, — съязвила Олеся.