Детективное путешествие

– Вино контрабандное, с Кариб, – громко провозгласил Стэн. – Настоящее, из винограда. И стейки – мясные, из убиенной коровы, а не выращенные в пробирке.

– Тш-ш, – испугалась Хельга, переменившись в лице.

– Да брось, соседушка! – по-прежнему громко продолжал гость. – Неужели ты думаешь, что им там, наверху, есть дело до наших стейков и вина? Поверь мне, правительство сосредоточено на гораздо более важных вещах, и просто нет времени и сил отвлекаться на подобные пустяки.

– Все-таки контрабанда… – пробормотал Крис, но Стэн только отмахнулся.

Джулия подбавила несерьезу, прошептав:

– Стэн знает, что говорит… Все-таки человек на такой должности…

Крис подумал: в сущности, он не знает, какую-такую должность занимает Стэн – он не ведал ничего о муже своей сослуживицы, за исключением того, что тот «работает на правительство».

И все-таки, по настоянию Хельги, которая ни в коем случае не хотела светиться под открытым небом на виду у соседей с настоящими бифштексами и подлинным виноградным вином, мясо муж стал готовить не в барбекю во дворике, а дома, в духовке. И сели обедать, из тех же соображений, не на заднем дворе, а в гостиной.

– Ах, божественный запах настоящего мяса! – воскликнул Крис, втягивая носом воздух.

– Хватит эту тему педалировать, – вполголоса приказала ему опасливая Хельга.

Расселись; стали пить и есть; неподдельный «медок» и бифштексы ударили всем в голову.

Разговор соскользнул на скользкий ледок интимных отношений. Хельга хорошо видела (глазами супруга), что ее муж посматривает на свою сослуживицу Джулию с вожделением – да, пытается всячески замаскировать это чувство, он слишком ответствен и любит ее, Хельгу, чтобы причинить ей боль, – но тем не менее. Она отмечала и своими глазами, и зрением мужа – длинные ноги гостьи-соседки, ее тонкие лодыжки, красивые запястья, длинные пальцы рук, глубокий вырез, в котором скрывались два соблазнительных полукружья. И в то же время она понимала – хотя и не была, конечно, подключена к явившемуся гостю и не имела с ним никакой связи, но ощущала это своей женской интуицией: Стэн ведь тоже испытывает к ней вожделение. Да и ее к нему тянуло: такой здоровенный, сильный, немножко неповоротливый, словно медведь или лось. И муж в то же самое время считывал ее подспудную тягу, хмурился от этого, ревновал, и Хельге было особенно приятно ощущать его ревность.

– А сейчас – сюрприз-сюрприз! – вдруг воскликнула Джулия и кивнула в сторону мужа.

Тот без дальнейших пояснений понял, о чем она, и достал из внутреннего кармана блейзера свернутую во много раз тонкую серебряную сеть. Когда Стэн развернул ее, оказалось, что суммарная площадь составляет около четырехсот квадратных футов, с ячейками размером примерно четыре на четыре дюйма каждая. Стэн бросил Крису вполголоса: «Помоги!» Хозяин на лету понял его мысль, и они вдвоем стали укреплять сетку под потолком гостиной.

У тех двух стен, где были окна – одно на улицу, другое в сад – зацепили за карнизы, у противоположных – за большую фотографию в изысканной раме, изображавшую хозяев в обнимку в одном из круизов, и за каминную трубу.

Хельга смотрела на приготовления мужчин скептически, но Джулия подошла к ней, дружески обвила руками, поцеловала в щеку и прошептала: «Все будет хорошо». А потом отпрянула от нее и предложила, задорно поблескивая глазками:

– А теперь давайте подключимся друг к дружке все вчетвером.

– Это ведь запрещено, – пробормотал Крис, хотя (Хельга прекрасно чувствовала это) сама идея ему чрезвычайно понравилась, да и он заранее все понимал. Иначе ради чего, спрашивается, с таким энтузиазмом сразу бросился помогать Стэну.

– Все будет в порядке, – поддержал свою жену гость. – И никто ничего не узнает. Подумаешь, одна гостиная, триста квадратных футов, вдруг вылетит из-под контроля. Никто не будет разбираться, уверяю вас. Решат, что просто забарахлил датчик.

– Да как же потом? – воскликнула Хельга. – Ведь у нас обо всем, что здесь произойдет, останутся воспоминания. Их-то мы куда из головы денем? Ведь им все равно будет видно!

– Есть хороший способ, – благоразумно заметила Джулия, – когда ты сделала нечто действительно предосудительное и совсем-совсем неположенное, надо замещать в голове это воспоминание чем-то другим, тоже очень ярким и, возможно, недозволенным, но запрещенным в меньшей степени. У меня, например, такое дежурное, резервное воспоминание, которое я им подсовываю, когда что-то действительно хочу скрыть, – как Стэн овладел мною в примерочной кабинке магазина. Помнишь, милый? Я попросила помочь застегнуть купальник, ну, а он…

– А я не скажу, какое воспоминание резервное у меня, – гоготнул ее супруг. – И оно другое.

– Ах ты, маленький паршивец! – в шутку замахнулась на него Джулия.

– Нет, скажу! Однажды я овладел тобою, моя дорогуша, прямо в воде на общественном пляже в Дайтон-бич. Вокруг было полно людей, но мы стояли по плечи в океане, и никто даже представить не мог, чем мы там под водой занимаемся. Если б только ты, дорогая, не заорала, никто бы ничего и вовсе не заметил.