Детективный Новый год

– Да! Это я их убил! Что мне оставалось делать?! Марьяна вот-вот выйдет замуж, и я останусь ни с чем. Я должен был избавиться от ее жениха до свадьбы!

– Зачем вы убивали других?

– Чтобы не навлечь подозрения на себя.

– Допустим, вы избавились бы от Глеба Михеева, но через некоторое время ваша дочь могла выйти замуж за другого.

– Пока бы она его искала, я нашел бы способ избавиться от нее самой, – цинично заявил мужчина.

– Ну да, ведь она вам не дочь… – как бы невзначай обронил следователь.

– Откуда вы узнали?! – вскричал Бельцов.

– Неважно.

– Сделали тест, – догадался скульптор. – И кто только вас надоумил.

Надоумила Мирослава. Она рассказала следователю, что мать Марьяны выходила замуж глубоко беременной, и не факт, что ребенок был зачат ею от Бельцова.

Марьяна была буквально шокирована открывшейся ей правдой. Она не могла поверить своим ушам, мотала головой из стороны в сторону, заливалась слезами и все твердила:

– Нет, этого не может быть! Он мой папа! Он не мог.

Утешить девушку и убедить ее принять открывшуюся правду, какой бы неприглядной она ни оказалось, смог горячо любимый Марьяной Глеб Михеев. Он же уговорил ее не откладывать свадьбу, так как им теперь, как никогда, нужно держаться вместе.

И свадьба, как и была запланирована, состоялась 1 января. Молодая пара, посоветовавшись, пригласила на нее следователя, а с его подачи и детективов. Наполеонов честно рассказал молодым людям, какую роль сыграли в раскрытии преступлений детективы.

– Выходит, что это они спасли нам обоим жизнь, – сказала Марьяна.

– Выходит, – согласился Шура.

– Но без вас тоже бы ничего не вышло, – заметил Глеб.

– Как знать, – пожал плечами следователь.

Мирослава сначала хотела было отказаться от приглашения. Но Морис и Шура уговорили ее пойти.

– Ладно, – сказала Волгина, – одно первое января можно провести вне дома.

Миндаугас и Наполеонов переглянулись и улыбнулись, как бы говоря друг другу – на этот раз наша взяла. Обычно все всегда было так, как хотела Мирослава.

Детективы и следователь подарили жениху теплый пушистый шарф, а невесте сережки, состоящие сплошь из маленьких бриллиантиков, похожих на слепленные друг с другом снежинки.

Они так понравились невесте, что Марьяна сняла свои серьги и надела подаренные прямо на свадьбе.

– Эти маленькие звездочки принесут мне счастье! – воскликнула девушка и расцеловала всех троих по очереди на глазах поощрительно кивающего жениха и всех гостей.

А за окном уже шагал новый год, о котором еще никто ничего не знал, но почти все верили, что он будет лучше и благополучнее всех прежних, уже отшагавших по этой земле.

Людмила Мартова Борода из ваты

Надо было признать очевидное – кольцо пропало. И не только признать, но еще и признаться Ритуле. Кольцо было ее, Женька взяла его без спросу, просто оно ей очень нравилось, а еще как нельзя лучше подходило к новой шелковой блузке, которую она заказала на сайте и никак не могла надеть, потому что в офисе было холодно.

Ритуля говорила ей, что не надо зимой заказывать блузку, но Женька, разумеется, не послушалась. Уж очень она ей нравилась в первую очередь цветом – глубоким, как поле с васильками – не голубым и не синим, именно васильковым, который очень шел к Женькиным глазам.

Топаз в Ритулином кольце был такого же цвета. Кольцо, точнее, гарнитур, в который еще входили серьги и подвеска на тонкой цепочке, был сделан на заказ и стоил небольшое состояние. По крайней мере, Женьке такую сумму ни за что не потянуть.

Ритуля называла гарнитур странным завораживающим словом «парюра», но, надевая блузку на новогодний корпоратив, Женька решилась временно экспроприировать только кольцо – тяжелое серебряное, обвивающееся вокруг пальца как гнездо, в котором сидит птица. Тельцем птицы и служил довольно крупный топаз цвета «Лондон», а в клюве она держала небольшой рубин. Очень красиво.

На корпоратив Женька возлагала большие надежды. В компании – крупной ассоциации, объединяющей предприятия лесного комплекса, на долю которой приходилась примерно треть внешнеторгового оборота их области – Женька работала недолго, всего-то с лета, и никак не могла почувствовать себя своей.

То ли мешала ее молодость, а двадцативосьмилетняя Женька была как минимум лет на десять младше всех остальных сотрудников. То ли фронт ее работ – она отвечала за аккаунты и продвижение ассоциации в социальных сетях – казался всем несерьезным, каким-то ненастоящим делом. Но как ни пыталась Женька вовлекаться в повседневную жизнь коллектива, у нее это никак не получалось, даже разговоры смолкали, когда она появлялась в обеденной комнате или в зимнем саду, специально разбитом для отдыха и релакса сотрудников.

Про корпоративы, которые руководство ассоциации в докоронавирусную эпоху закатывало своим сотрудникам, ходили легенды. Об их масштабах старожилы говорили с придыханием, вспоминая и ломящиеся от снеди столы, и известных исполнителей, на гонорары которым здесь не скупились, и сладкие подарки детям к Новому году, и роскошные цветы для дам к Восьмому марта, и летние спортивные состязания на открытом воздухе.