Детективщица (СИ)

   - У моей бабушки тоже квартировали девушки, - вспомнила она.

   - Умные родители старались определить девчонок под присмотр квартирных хозяек. Насколько я помню, только у Лободы никогда не проживали студентки. Что уж скрывать, редкостной грязнулей была покойная. Масло на стол пролила и даже не вытерла. А ты знаешь, что эксперты нашли яд именно в этой лужице? Больше отравленного масла в доме не оказалось.

   - Откуда же в нём взялась отрава? - удивилась Люба.

   - Хороший вопрос, - тяжело вздохнул участковый. - Вот и приходится теперь таскаться по дворам, как бездомному, выясняя, где Евдокия Фёдоровна поживилась ядом.

   Люба удивленно покосилась на Петра Григорьевича. Она не могла понять его равнодушия - на вверенном ему участке убит человек. Неужели неинтересно узнать, кто убийца? А вдруг это не первая жертва, и ещё погибнут люди?

   - Старушки не уважали покойную, хотя, в силу обстоятельств, поддерживали с ней приятельские отношения, - попыталась она растормошить участкового. - Всё местные бабульки когда-то работали на фабрике, а вот Евдокия Фёдоровна торговала пивом в парке. Мне бабушка рассказывала, что по молодости женщины часто ссорились, когда продавщица отпускала их мужьям пиво в долг, а потом со скандалом требовала деньги с жён.

   Но Пётр Григорьевич лишь лениво отмахнулся.

   - Это когда было? Бабки уже четверть века, как на пенсии, да и мужей похоронили в незапамятные времена. Гиблое это дело, вот что я скажу.

   Первый дом, в который они заглянули, принадлежал Марии Ивановне.

   - Любочка? - удивилась старушка, увидев на пороге девушку. - Ты чего к нам? Я 'скорую' не вызывала.

   - Я с Петром Григорьевичем.

   Только тут Марья Ивановна разглядела, что за спиной гостьи маячит участковый.

   - Так проходите, - сразу же засуетилась хозяйка, - сейчас чаю попьем с вишневым вареньем.

   Марья Ивановна умела создавать уют в доме, и даже сейчас, хотя силы у старушки уже были не те, в чистенькой комнате приятно пахло домашним печеньем. Везде, где только можно, лежали белоснежные вышитые салфетки, а на подоконниках красовались румяными боками огромные яблоки.

   Как и следовало ожидать, вишневое варенье оказалось выше всяких похвал.

   - Вот умрем, и некому будет настоящее варенье сварить, - довольно вещала хозяйка. - Здесь ведь в чем хитрость - нужно вытащить косточку, а взамен вложить кусочек ореха. Потом сварить особый карамельный сироп...

   Пётр Аркадьевич зазевал и уставился в окно.

   - Всё это очень интересно, - терпеливо выслушала рецепт Люба, - но мы здесь по-другому вопросу. Осень... наверное, одолевают крысы?

   - С холодами они норовят переселиться поближе к кладовым, - охотно согласилась хозяйка.

   - Вы какой-нибудь отравой пользуетесь?

   - Ветками бузины. Ну, и кошку не зря держу. А что случилось?

   - Согласно экспертизе, Евдокия Федоровна отравилась маслом с крысиным ядом. Где вы обычно покупаете масло?

   Марья Ивановна ответила не сразу. Задумчиво пожевав губами, она нервно постучала пальцами по столешнице.

   - Фермер привозит - хорошее, душистое. Мы запасаемся, чтобы хватило на весь год. К нам в Филатовский каждый второй четверг приезжает автолавка, но там всё слишком дорого.

   - И Евдокия Федоровна делала запасы?

   - Ну, как сказать - предпочитала у нас в долг брать. Вечно по всем углам без спроса шарилась.

   - А крысы у неё водились?

   Марья Алексеевна презрительно фыркнула:

   - По такой-то грязи полчищами ходили, пока она котов не завела. Те худо-бедно, но справлялись. Так что не пойму, зачем Федоровне крысиная отрава понадобилась? Что-то вы там напутали в милиции.

   - В полиции.

   - А не один ли хрен? - грубовато закончила разговор хозяйка. - Идите уж, с Богом.

   Следующим ближайшим к ним жилищем был дом Софьи Никитичны.

   Поднявшись на крыльцо, Петр Григорьевич громко постучал. Сама по себе распахнулась дверь, и девушка с участковым оказались в сенцах.

   - Никитична! - позвала Люба, заглянув в горницу.

   Но и там было пусто.

   - Вот такие нравы у них в Филатовском: бросают дома открытыми, - заворчал Петр Григорьевич, - заходи, бери, что хочешь. А милиция потом рыскай - ищи пропажу.

   Но Любу гораздо больше заинтересовал стоящий у дверей шкафчик. Полки были плотно заставлены склянками, бутылями, банками из-под кофе, пакетиками с гранулами.

   - Не здесь ли крысиный яд?

   Петр Григорьевич, брезгливо поморщившись, принялся перебирать содержимое полок, вчитываясь в названия.

   - Да вроде бы нет. Удобрение какое-то. О... глянь-ка!

   И в его руках оказалась красивая бутылка из-под рижского бальзама - в отличие от прочего запыленного хлама она была новенькой и яркой.

   - Вон чем старушки у нас балуются.

   Люба улыбнулась.

   - Надо же, когда-то такая же бутылка хранилась у моей бабушки. Только держала она её в серванте - на самом видном месте. После того, как бальзам закончился, бабушка налила туда настоянный на травах самогон, и хвасталась, что её настойка полезнее, чем бальзам.

   - Неужели? - заинтересовался Петр Григорьевич и снял с полки бутылку.

   Люба с округлившимися глазами наблюдала, как он откручивает пробку, и когда участковый поднес горлышко к лицу, испуганно дернула его за рукав: