Детективы для Бзика

Еще минут через двадцать, убравшись с глаз проявляющих любопытство полицейских мы нырнули в неприметный переулок, куда нас тянул с упорством носорога писатель.

— Скорее, — подгонял он нас, — мне кажется, что мы спасены.

Еще через полчаса он остановился перед двухэтажным старинным домом и заколотил в дверь.

Какое-то время ничего не происходило, и шипение Лили, которая убеждала прекратить эту затею было прервано его удовлетворенным вздохом — идут.

В окне замерцал огонек и из-за двери донеслось — пароль.

— Криворукий червь — прошептал Булгак, прижавшись к двери.

Та заскрипела и отворилась.

Мы вошли в темный зев, вслед за восторженным писателем и только потом ахнули.

Мы попали в огромный зал, возле ближайшей колонны стоял привратник со свечой в руке и смотрел на весело приплясывающего Булгака.

— Как вас представить? — чопорно поинтересовался он у него.

— Мемуарист — так и представьте.

Пытаясь выяснить куда, мы попали, только и натолкнулись на его ледяное молчание. Палец у губ и кивок в сторону исчезнувшего привратника, говорили о том, что не все так просто в странном доме.

Ожидание закончилось быстрее, чем можно было ожидать.

Двери распахнулись и в зал ввалился колоритный персонаж, более всего напоминающий капитана пиратов.

— Булгак, — заорал он во всю свою лужёную глотку, — бродяга, сколько лет, сколько зим!

И бросился обнимать писателя, да так что кости затрещали у того.

Покончив с обнимашками он покосился в нашу сторону — ты с очередными заказчиками?

— Не совсем, — ответил писатель, — но ты знаешь, они будут покруче.

— Пойдем, время пить ром, — захохотал пират, и мы нырнули в сказочную пещеру Али-бабы.

Часть 36 Злачные знакомства

Когда ты входишь в комнату с огромным столом, позолотой и канделябрами, то мысли у тебя возникают соответствующие данному антуражу. Ты попал либо в искусную имитацию, либо таким образом хозяин всего этого великолепия пытается донести вам, что здесь царят безумные нравы. И что только полновесное золото является главным божеством и управителем людских судеб.

Стульями служили бочки, на одну из них и уселся наш Булгак, поближе к хозяину этого дома.

— Пришло время писать второй том мемуаров, — я понимаешь ли столько всего могу тебе рассказать и показать!

— Стоп, дорогой мой, надо промочить горла, — писатель подставил под горлышко бутылки стакан, и туда плеснули щедрой рукой коричневый тягучий алкоголь.

Мы втроем примостились на максимально возможном удалении. Пират не стал заморачиваться с наполнением наших стаканов и толкнул в нашу сторону темную бутылку по столу.

— Вспомни молодость, — завел он по новой пластинку уговоров, — сражения, молодая кровь, требующая завоевать, утвердить и перехитрить!

— Помню-помню, — я потом полгода от желудочных колик лечился, мне нужно за вредность группу инвалидности просить и компенсацию с тебя потребовать.

Торговаться пират любил, как и уговаривать, он красочно описал возможности, от которых отказывается Булгак. Вспомнил о том, что только благодаря первому тому, он смог издать свой собственный роман, и стать знаменитым. Через полчаса и опустошенной бутылки рома перед писателем шмякнулся мешочек со звонкой монетой.

— Хорошо, пришлешь мне свои записи, так и быть посмотрю, что можно сделать, — уже достаточно захмелевший писатель, на удивление спокойно и рассудительно сдался на милость победителя.

— Так говоришь, только по связи? С помощью диктофонов и видео? Что за мир, нет чтобы как раньше, с саблей, ветром и кучей полуголых барышень. Помнишь?

— Ага, я теперь дальше собственного балкона и террасы выходить в ближайший год не собираюсь.

— А, — погрозил пальцем в его сторону пират, — знаю я тебя, затворника. Скажешь, что сейчас ты у себя на террасе?

— Да вот, подбили меня хорошие знакомые, — кивнул в нашу сторону головой, — сходить в театр, — а о билетах не озаботились.

— Кто ж знал, что у вас здесь столько театралов?

Мужчина громко захохотал, пламя свечей заскакало по стенам, — ну ты даешь, да звезду такой величины даже твой покорный слуга готов, — он запнулся на секунду, но все же продолжил — пригласить, на приватный спектакль. Готов и пригласил.

— Не разыгрываешь?

— Да ты что, я?

Было видно, что эти двое дошли до состояния — а ты меня уважаешь? Они уже несколько раз порывались выяснить степень этого уважения, но куратор, пристально следящий за градусом напряжения, вовремя подбрасывал им новую животрепещущую тему и только и успевал откупоривать новые бутылки.

Завтра этот перец, — пират задумчиво посмотрел на нас, — нет, уже сегодня, будет давать спектакль для простой публики — один единственный спектакль в этой вашей серой и гребаной жизни, а вот послезавтра, он приглашен ко мне. И отправится дальше в турне на моей яхте.

— Помнишь, «Звездочку»?

— А, твой космический крейсер класса люкс?

— Ш-ш-ш, с виду он яхта «Звездочка»!

Еще через пол часа они спели «На абордаж!», «Младший капитан» и что-то из разряда «Порвем в клочья ваши души».

— Наши, — переспросила Лили.

— Не переживай, в оригинале там наши, то есть ихние.