Детективы из Бродячего цирка

Циркачи под чутким руководством Жоржа помогали вырезать из бисквита домик, прослаивали его кремом. Крот Ап Чхи раскидывал украшения – он попадал точно туда, куда велел главный пекарь.

Через несколько часов торт был готов.

– Я пойду с вами! – вылез из-под стола хамелеон Хами. – Хочу помочь.

Дог Шмитт подумал и сдался.

– Хорошо, залезай, – тявкнул он.

Циркачи и хамелеон Хами забрались в торт. Дверца из воздушной меренги закрылась. Вокруг стало темно и тихо, лишь дог Шмитт изредка поглаживал больной живот. Слизывала начинку корова Афродита. Цокал клювом попугай Ра.

– Почему мы не двигаемся? – спросил мыш Максимилиан. – Эй! Несите нас к фонтану!

Торт не сдвинулся с места.

– Мы вас не поднимем! – проник сквозь слои бисквита, джема и крема голос моржа Жоржа. – Слишком тяжёлые.

– Кто бы говорил, – возмутился попугай Ра.

– План провалился, – констатировал хамелеон Хами и потянулся к сладкой дверце, чтобы выйти.

– Ничего подобного, – возразил дог Шмитт. – У нас есть секретное оружие.

Он засунул лапу в левый карман, аккуратно пощекотал спящую крольчиху за ушком и ласково позвал её:

– Сонечка, Сонечка, просыпайся.

Циркачи предусмотрительно отошли на шаг. Дальше не позволяли стенки торта.

– Сонечка, пора вставать, – продолжал пёс, но крольчиха продолжала храпеть.

Мыш Максимилиан толкнул ленивца, ленивец толкнул пингвина, пингвин толкнул корову, корова возмутилась:

– Не буду я толкать Райчика!

– Эх, – тяжело вздохнул попугай. – Что бы вы без меня делали, – он набрал в грудь побольше воздуха и закричал, ласково и шёпотом: – Ку-ка-ре-ку…

Соня дёрнула пушистым ушком, сморщила носик, чихнула и открыла глазки.

– Сонечка, просыпайся. Нам нужна твоя помощь, – поспешил сказать дог Шмитт, пока крольчиха снова не уснула.

Но она потянулась, вылезла из кармана, выбралась из торта. Прикрыла за собой дверцу из меренги – по сладкой корочке поползли трещины.

– Как нам поможет эта малявка? – скептически спросил хамелеон.

В ответ на его вопрос торт покачнулся, поднялся в воздух и куда-то поплыл.

Глава 8 НЛО

Загадка: Что есть у сыщика, чего у других нет?

Правильный ответ: Ничего. Сыщиком может стать каждый.

Стоило торту оказаться в фонтане, как в НЛО открылся люк. Из него вырвался яркий луч. Свет сквозь щели проникал внутрь торта. Циркачи испуганно переглядывались. Разволновавшийся попугай Ра вцепился в копыто коровы Афродиты, а когда раздался механический скрежет, и вовсе запрыгнул к ней на шею.

– Мы поднимаемся, – прошептал дог Шмитт.

Бисквит под лапами циркачей подрагивал. Трещины на дверце стали ещё больше. Торт собирался развалиться на части, но не успел. С громким «бум» он упал на пол низколетящего огурца.

Животные выпрыгнули из торта и оказались в кромешной темноте.

– Бу! – разочарованно сказал дог Шмитт. – Не так я себе представлял НЛО.

– Просто нужно включить свет, – раздался писклявый голос прямо под ухом пса. Шмитт отскочил, завалил ленивца Лёню и упал сам.

После короткого щелчка на потолке заморгали жёлтые лампы, и друзья смогли разглядеть НЛО.

У зелёных стенок стояли столы, заваленные сладостями. В углу – шкаф с разноцветными шерстяными жилетками. На полке в ряд – книги о гениальных поварах. А посреди зала – хамелеон Хами. Его красные выпученные глаза недобро поблёскивали.

– Так это ты инопланетянин? – удивился дог Шмитт. – Ты хочешь уничтожить Сластюшкино.

– По-по-потому-му-что те-тебя ник-ник-ник-ник-никто не любит? – спросил клоун Кузя.

Хамелеон горько усмехнулся:

Зелёные рожки,
Красные глазки,
Я был симпатичным
И рос словно в сказке.
Мамуля с папулей меня баловали,
Но кушать конфеты не разрешали.
«Сладкое – вредно!

 – твердили они.– От сладкого, Хами, бывают прыщи».
Я плакал, плевался, но лопал картошку,
Жевал горький лук и мечтал понемножку.
Хотел я придумать полезные сласти,
Чтобы от них не случались напасти.
Чтоб звери от них никогда не толстели,
Чтоб зубы от них у зверей не болели.
Они всем приносят удачу в делах.
Умнее, сильнее становятся звери.
С конфетами Хами жить веселее.

– Но здесь, в Сластюшкине, – прошипел хамелеон, – меня никто не понимает. Местные кондитеры обзывают меня неумехой и чудиком, морщатся и ругаются.

Циркачи в изумлении смотрели на Хами. Он стоял рядом с тортом «Красный бархат» и сам покраснел.