Читаем ДэТэПэ (СИ) полностью

Троллейбус резко дернулся и стал. Все чуть не попадали друг на друга. Гармошки дверей разъехались, впустив апрельский сквозняк.

- Да што ж это, лышенько… — завопил и осекся низкий женский голос с улицы. Недобрая глухая пауза вползла в вагон.


Из середины салона поднялся энергичный парень с черным студенческим дипломатом. Он прошел вперед к лобовому стеклу. Водительша, белая как восковая кукла, вцепившись в руль, замерла в своей кабинке с закрытыми глазами. Видно было, как на асфальте перед троллейбусом собирается толпа. Никто не разговаривал. Люди глядели куда-то вниз, прямо под колеса троллейбуса.


Парень сошел через переднюю дверь. Народ молча стоял неплотным полукругом. Все как будто боялись приблизиться. В стороне на тротуаре перетаптывалась с потерянным видом неряшливо одетая девчонка лет десяти. В руке она комкала маленькую серую варежку с пришитым обрывком зеленой тесемки.


И тут парень увидал его, пятилетнего малыша в черной короткой шубке и в сбившаяся набок войлочной шапочке-«дебилке». Малыш неподвижно лежал на боку, прямо посреди мостовой. Беспомощный, как выпавший из гнезда птенец. Из рукава его шубки виднелась вторая серая варежка.


Темно-алая полоска нарисовалась из маленького ушка и тихо скатилась вниз под подбородок. Парень присел на корточки перед малышом. Он осторожно приложил два пальца к тонкой шейке в попытке нащупать пульс. Лицо его посуровело. Подняв глаза, парень встретился виноватым взглядом с девчонкой. Та скривила рот в беззвучном реве. Затем она вдруг развернулась и резкими скачками умчалась вглубь переулка, беззвучно как летучая мышь. Зеленый хвостик весело развевался за ней будто воздушный змей.


Всё так же сидя на корточках, студент вопросительно оглядел столпившихся вокруг него людей. Народ виновато отводил глаза.


Парень поднялся, безнадежно махнул рукой и, растолкав плечом толпу, быстро ушел вперед по ходу троллейбуса. Еще можно было успеть на лекцию.


Издалека взвыла сирена приближающейся скорой.

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза