Детерминация

Дроздов поднял глаза на Валерия Ивановича и продолжил рассказ. - Когда мы прилично отплыли от берега, то услышали сухие щелчки. Наёмники начали падать как подкошенные. На берегу началась паника. Через четверть часа всё было кончено. Как нам потом сказали это работали кубинские снайперы. Минут через десять на берег вышли огнемётчики в специальных костюмах и противогазах. Подтянулись ещё какие-то люди в газ-масках и серых комбинезонах. Они стали упаковывать в чёрные мешки тела жамби, которые там валялись. Через несколько минут послышался свист лопастей, и скоро над ними завис вертолёт. Мне показалось что это был наш, советский, в смысле наших специалистов. Он завис над берегом и спустил вниз верёвку с корзиной. Мешки быстро туда погрузили и машина поднялась в воздух. Огнемётчики потом там всё сожгли напалмом.

- Простите за нескромный вопрос, - профессор участливо посмотрел в глаза Дмитрия. - Седина у вас появилась после тех событий?

- Да, после них, - кивнул Дроздов.

- Что же было потом?

- Нас отправили в Луанду. По прибытию туда, разместили в гостинице. Потом дознаватели опросили нашу группу, точнее что от неё осталось, что мы видели необычного. Я предупредил всех своих чтобы молчали о жамби. Потом мы подписали кое-какие бумаги и через три дня нас отправили домой.

- Но вы прибыли на родину только через три месяца?

- Да. Меня задержали для помощи в локализации эпидемии холеры, - Дима опять попытался сесть поудобней на стуле.

Учёный пристально посмотрел в глаза майора. - У меня есть другие сведения, что всё это время вы были на Кубе.

- Я дал подписку о неразглашении, - ответил Дмитрий отводя взгляд в сторону.

- Подождите минуточку, - полковник встал и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся держа в руках серую папку. - Прочтите, - сказал Валерий Иванович положив её перед Димой.

Дмитрий взял папку, осторожно открыл её и увидел те самые документы, которые он подписывал. Здесь были ангольские бумаги, а так же с Кубы. Он вопросительно посмотрел на профессора.

- Теперь вы понимаете, что с нами завязаны серьёзные люди из других структур, - сказал полковник. - Сейчас можете смело рассказывать что было с вами после.

- Вы знаете наверное больше меня? - неуверенно произнёс майор.

- Ну что вы, далеко не всё. Мне хочется услышать, как говориться, от первоисточника, - ответил улыбнувшись профессор.

Дмитрий аккуратно закрыл папку, отложил её в сторону, собрался с мыслями и начал рассказывать.

- После эвакуации нас разместили в казарме. Это потом нашу группу расселили в гостинице. В казарме нас продержали три дня. Всё это время с нами работали дознаватели, ведь погибли люди, подданные других государств. Тела наших коллег собирали по кусочкам. В конце третьего дня, нас стали вызывать по одному к следователю. Я пошёл первым. Зайдя в офицерский домик где расположилась допросная, я увидел что за столом сидело трое человек, один из них был переводчиком. Они предложили мне сесть, дали какие-то бумаги и попросили их подписать, пояснив что в них написано. Там описывался сильный взрыв в нашем госпитале, в результате которого погибли некоторые члены нашей команды, поэтому их тела были в ужасном состоянии. Я конечно подписал. Следом стали вызывать остальных. Ближе к вечеру за нами приехал автобус. Когда мы отъезжали, то услышали серию мощных громовых раскатов, это подрывали наш госпиталь. Не буду останавливаться на том что было дальше, ничего значимого не произошло. Когда я вылетел домой на небольшом самолёте, со мной летело ещё пять человек, борт изменил курс и приземлился не в Египте, как было запланировано, а на базе кубинского контингента. Один из пассажиров, наш соотечественник, мне сказал чтобы я не беспокоился и прошёл с ним на базу. После этого он стал моим доверенным лицом. На Кубе я работал в закрытой лаборатории. Жили на прилегающей к ней территории огороженной забором. За ограждение было строго запрещено выходить. Вот этот человек и был моей связью с внешним миром.

- Как его звали? Говорите, не волнуйтесь.

- Сергей, Сергей Витальевич. Фамилии не знаю.

- Как же, как же. Он мне знаком. Фамилия Ильчин. Он тоже куратор по научной линии. Работает с двумя лабораториями НИИ ВВС, который я надеюсь не закроют как наш. Что же было дальше?