Дети

Ответ, полагает доктор Богин, лежит в способности людей адаптироваться к определенным особенностям нашего развития, в особенности к неврологической и физиологической зависимости младенцев, и превращать эту зависимость в часть успешной репродуктивной стратегии. В сравнении с приматами и другими млекопитающими у людей, оказывается, сравнительно короткий период подлинного младенчества. Филлис Ли собрала данные о том, в каком возрасте детеныши 88 разных видов крупных млекопитающих впервые начинают пробовать твердую пищу, и сравнила это с данными по различным человеческих сообществам[39]. У большинства млекопитающих детеныши переходят на твердую пищу, когда они набирают вес в два раза больший массы их тела при рождении, но окончательно отлучаются от груди, только когда набирают в весе втрое или вчетверо. У приматов этот момент откладывается еще дальше: у низших приматов детенышей отлучают от груди, когда они набирают в весе в среднем вчетверо, а у высших, таких как шимпанзе и орангутанги, детеныши окончательно переходят на твердую пищу, только набрав в весе в шесть раз больше массы тела при рождении и более. Но люди, что странно, не продолжили эту тенденцию как можно дольше кормить младенцев грудью. Можно было бы ожидать, что, раз наши груднички беспомощнее всех других детенышей и мозг у них формируется дольше всех, матери кормили бы их как можно дольше. Младенцы должны были бы нуждаться в материнском молоке очень долго – минимум столько же, сколько и их далекие родичи-приматы. Но вот ведь странно: у людей все ровно наоборот; в том, до какой прибавки в весе матери выкармливают своих детей, люди похожи скорее на мелких млекопитающих и совершенно не похожи на приматов. Во многих культурах матери несколько лет кормят детей грудью. Но при этом в этих культурах они всегда довольно рано, еще на первом году жизни, начинают прикармливать их твердой пищей[40]. А в индустриализованных странах, где кормление грудью менее распространено и продолжается в среднем только четыре месяца[41], детям впервые дают пробовать твердую пищу, когда те прибавили в весе только вдвое – в четыре месяца или около того[42]. Иными словами, в том, при каком весе младенца люди начинают приучать его к твердой пище, они весьма не похожи на приматов.

Доктор Богин считает, что как только ребенка переводят на твердую пищу и отлучают от груди, период его абсолютной зависимости от матери подходит к концу. Отлученного от груди ребенка по-прежнему нужно кормить, но теперь этим может заниматься любой, а не только его мать. Такому ребенку все равно требуется специальная пригодная для него легко усваиваемая пища, и даже когда он начинает есть более-менее самостоятельно, ему все равно нужна еда, которую он мог бы с легкостью брать и разжевывать. Но, опять-таки, важно то, что обеспечивать его этой едой может любой, не только мать. В плане кормления человеческие грудные дети в сравнении с другими приматами очень быстро переходят от младенчества к детству – той стадии, когда они менее зависят от родителей и когда ухаживать за ними и кормить их может любой.

Вот в чем заключается идея доктора Богина. Люди, а особенно их мозг, развиваются так медленно, что младенцам требуется много времени, чтобы дойти до половой зрелости, и родители должны много лет заботиться о детях, пока те не в состоянии заботиться о себе сами. Как говорит антрополог Джейн Ланкастер, люди – единственные животные, продолжающие кормить свой молодняк даже после отлучения от груди[43]. Зато им, в отличие от всех остальных, сравнительно рано предоставляется возможность кормить их чем-то кроме молока. И с чисто эволюционной точки зрения это дает нам огромное преимущество. Когда женщина постоянно кормит грудью, у нее не наступает овуляция; а значит, выкармливая ребенка до той же стадии развития и роста, на которой молодняк полностью отлучают от груди другие животные, женщина не могла бы рожать следующего ребенка, пока предыдущему не исполнилось бы семь-десять лет. Важно, что в плане эволюции люди тогда были бы самыми медленно размножающимися существами на планете – и на деле, надо полагать, не успели бы размножиться вовсе. С настолько зависимыми младенцами, за которыми нужно ухаживать долгие годы, с точки зрения эволюции женщине гораздо более осмысленно побыстрее перевести ребенка на детскую пищу и найти кого-то, кто помогал бы с кормлением – отца, других членов семьи или племени, а самой зачать следующего.