Дети

– Теперь вопрос о выборе генерального директора концерна. Предлагаю переизбрать на этот пост Алексея Владиленовича. Он рационально управлял нашей компанией, не смотря на неблагоприятную конъюнктуру на рынке газа. Думаю, что и в следующий год он так-же будет защищать наши интересы.

– У меня вопрос. Алексей Владиленович, кто был инициатором откровенно криминальных методов работы сотрудников вашего отдела сжиженного газа? Вы, или это их инициатива?

– Я не понимаю, о чём вы говорите.

– Вот о чём.

Маргарита достала диктофон и включила воспроизведение того разговора в кафе.

– Ну, это мало что значит.

– А вот фотографии сотрудников компании, которую вы возглавляли. И досье на них. Руководитель отдела и двое его подчинённых.

– Машенька, пригласите их сюда.

– Не беспокойтесь, их уже допрашивают по обвинению в шантаже и клевете. Мне очень неприятно, что вы допустили такое, вольно или не вольно. Это бросает тень на компанию. Если это их инициатива, то вы не доглядели за своими сотрудниками, если ваша – то это откровенный криминал.

– Я не причастен к этому.

– Следствию расскажите. Предлагаю на время следствия отложить этот вопрос. Возложим на заместителя временное руководство компанией.

Она лежала в больничной палате следственного изолятора. Избили в камере, придрались к какой-то мелочи. Всё тело болит, лицо в синяках, кровоподтёки на руках и ногах, и, кажется, ребро сломано. Но время на её стороне, надо тянуть. А пока – спать.

«Плейбой» пришел, угрожает, возбуждён, а в глазах страх. Не по зубам тебе и твоим родителям эта система, но кое-что ты ещё можешь. Угрожает прикончить её здесь, если она не заберёт заявление на него. Она ещё слаба, в вене катетер с физраствором, но… Один удар ему в пах, он согнулся, вырвать катетер из вены, вложить бинт, согнуть руку, взять бутылочку с физраствором и ему по голове. На последнее сил не хватило, да и он поднял голову, попало в лицо. Рука отпустила бутылочку, и та, отлетев в сторону, разбилась о кафельный пол. На шум прибежал охранник и медсестра. «Плейбой» скулил на полу, она «отключилась», но успела потребовать адвоката.

Очнулась в больничной палате в нормальной больнице. Рядом кнопка вызова медсестры. Нажала, вошла медсестра. Проверила пульс, зрачок. Она дома, в семейной больнице. Этого «плейбоя» суда не пустят, разве что в морг, как клиента. Вошел адвокат, составил заявление в полицию. Покушение на жизнь и здоровье. Успокоил, что дело идёт полным ходом, но у них хорошие адвокаты, тянут, пытаются договориться. А ей предстоит медицинское освидетельствование для фиксации побоев, и сон. «Изумрудку» получит позже.

Кто только у неё не побывал за это время, пока она болела. Курочка жареная и варёная, отбивные, котлеты и яичница – как норма, рыба, разная и приготовленная всеми возможными способами. Впереди ещё реабилитация на ПЛАНТАЦИИ II, но сначала по делу в свой офис. Встречал Антон, сияя от счастья, что-то случилось, он не мог скрывать свои чувства. До офиса пешком 5 минут, а тут джип и поехали в Подмосковье, на новую базу переработки канализационных стоков. На ней наводили последний лоск. Работали все «свои», от «Куколки», «чужих» не было, ни кого. Антон подвёл к танкам, открыл один из них, и за верёвку вытащил мешок, открыл его.

– Опаньки, здрасте. Как мы долго бегали! А где денежки?

– Здесь.

Антон поднял сумку из люка. Жанна открыла её, осмотрела.

– Потратил, транжира. Но ничего, спишем, как и тебя. А это кто?

Антон поднимал мешки и снимал с голов накидки. Она не переставала удивляться. Все её бывшие друзья. Те, кто сдал её этому «плейбою». Всех в «реактор», деньги – леди-босс. Теперь можно и на отдых. Завтра базу откроют и запустят, а они уйдут на газ. Остатки костей вынут верные люди. Всё тихо и чисто.

– Проследи, чтобы ни кто не открывал. Сумку в машину, и в Руины.

Антон отнёс сумку в машину, закрыл за ней дверь, сел за руль, и они поехали.