Дети

Колумбия, её родина. Разделена между кланами, бандами, группировками. Все, так, или иначе, связаны с наркоторговлей. Её ниша – НЮК, кокаина она сторонится, хотя не мешает крестьянам выращивать для себя. Урожай сои и арахиса скупает дорого, поставляя взамен шрот и дешевое зерно. Последним она купила любовь крестьян, и их преданность. Шпионы на её территории большая редкость. За них она тоже платит. Школы, больницы, дома культуры, музеи. На её территории этого много. Работают приглашенные врачи, есть крупный медицинский центр. Налоги собирает так же она, как и назначает губернаторов, мэров, полицейских чинов, судей, чиновников. У неё свои законы. Особая гордость – приюты, не без ЕГО участия. Финансирование – зерно. ОН просто стал поставлять зерно дешевле, чем договаривались, но разница – на приюты. Хватило и на приюты, и на больницы, и на школы, и на многое другое. Выпускники приютов идут на дальнейшее обучение профессии в Россию или Возрождённую Англию. Русский и Английский языки – обязательные в школах. Теперь у неё много специалистов разных направлений, но она не забывает и о крестьянах. Крестьянин не менее уважаем, чем судья или военный. Они – основа из основ её благосостояния. Живут они спокойно и в достатке, поэтому крестьяне от правителей бегут, иногда целыми деревнями. Значит, нужна будет ещё земля. Опять война, если они сами не согласятся сдаться.

Но сейчас праздник и банкет. Она перерезает ленточку, нажимает кнопку пуска, проходит по залам фабрики. Не одна, с первыми лицами Австралии и крупными финансистами. «Как они расфуфырены и бедны. ОН бы был в джинсах и футболке, но за НИМ тонны, тысячи тонн золота. Если надо, то и для её интересов. И огневая мощь».

Вечерело. Таксист привёз её по указанному адресу, помог выгрузить сумку.

– Вас подождать? – спросил он.

– Нет, спасибо.

– Если надо, звоните.

Он протянул ей свою визитку. Она взяла её и убрала в сумочку. Посмотрела вслед отъезжающей машине, повернулась к дому. Дом, гостевой дом, который она передала своей приёмной дочери при разводе. Он смотрел на неё пустыми глазницами окон. На фасаде были видны полосы копоти от двух окон на втором этаже. Ворота закрыты, но у неё есть ключ.

Геленджик. Город – курорт, не пострадавший во время КАТАСТРОФЫ. Даже наоборот, выросший. Севернее, в Новороссийске у неё зерновой терминал. Сейчас там разгружается ГРУЗОВИК IV, 3 500 000 тонн зерна. На нём она прилетела с ПЛАНТАЦИИ III. Зерновой бизнес идёт великолепно, и сам, без её участия. Это зерно будет отсортировано, если надо – посушено, и разойдётся по потребителям в России и Причерноморских странах. Прямые поставки, без посредников, но цена примерно равная с остальными «конкурентами». Она решила вернуть свой прежний бизнес, благо бывший муж с дочерью его практически потеряли. Этот гостевой дом – её первое приобретение. Сколько рук он прошел? Что с ним сделали?

– Здравствуйте, Эллиада Георгиевна.

Она повернулась на голос. Перед ней стояла молодая женщина, судя по фигуре, со знакомыми чертами лица.

– Вы меня не узнаёте? Ирина, работала у вас горничной.

– Ах, Ирочка. Как ты повзрослела.

– А вы не изменились совершенно, даже помолодели. Только одеты скромнее.

– Семейная традиция. Ты где сейчас?

– Сезон закончился, уже нигде. Вы где остановились?

– Пока ещё нигде.

– Пойдёмте ко мне. Посидим за чаем, поболтаем. Я недалеко живу.

– Пошли.

Они пришли в скромный двухэтажный дом вдали от основных дорог Геленджика. Её разместили в комнате на двоих, не попросив платы. Сели на кухне, она, Ирина и бабушка. Дочь Ирины ещё на улице с подругами, придёт позднее. Она слушала в подробностях то, что знала по результатам. Муж с дочерью угробили её бизнес. Осталась только база отдыха, и то, работает последний сезон. Выставлена на торги за такую цену, что можно купить половину Геленджика. Внутри у неё всё сжималось. Жалко было свои труды. Подбор и обучение персонала, реклама, поиск и усиление конкурентных преимуществ, ценовая политика. Всё разрушили новые хозяева за два года.

– А вы, Эллиадочка, с какой целью суда приехали?

– Дом купила, тот самый. Хочу восстановить свой бизнес.

– Ой, тяжело будет. Город поделен между кланами и группировками. Ни кого не пускают, могут пожечь, разгромить, даже убить.

– Я через многое прошла, не испугаюсь.

У неё зазвонил телефон.

– Алло. Да, всё нормально. Спасибо, Серёж, разместилась. У бывшей сотрудницы. Нет, не надо. Завтра займусь домом. Что? Спасибо. А адрес? Хорошо. Да, в 9 буду у дома. До свидания.

– Кто?

– Сергей. Муж моей старшей. Я суда серьёзно приехала, и надолго. Прорвусь. Где надо – сломаю, где надо – куплю. Но мне нужен толковый администратор. Ирин, справишься?

– Да, администратором я работала.

– Вот и хорошо. Завтра приедут замерщики. В 9-00 надо быть там.

– Хорошо. Только помоги бабушку в комнату отвести. Плохо ходит.

– Отведём. А врачи что говорят?

– Мало чего конкретного.

– В Лондон отправим, в клинику Стромбир.

– Там очередь на полгода вперёд.

– Без очереди. Это я могу.