Дети

– Я её давно знал, а она меня – после свадьбы дочери. Я снимал свадьбу, друзья попросили.

– А она кто?

– Бизнес-леди, владелица крупной зерновой компании. Помнишь терминал в Новороссийске? Её.

– Сергей – её зять?

– Да. Сын моих друзей. Я вас познакомлю. Юль, давай в пресс-центр. Я одного офицера видел, можно что нибудь накопать до завтра.

За день сняли ещё несколько репортажей, опросили местных жителей. Михаил пробовал поговорить с одним полковником, но безрезультатно. Вечером сидели втроём с Ириной, и пили чай. Легли пораньше.

Раннее утро. Небольшой, по сезону, ветер с моря, на горах плотный туман. Михаил курит на крыльце. К дому подъехала машина – грузовой пикап.

– Миш, помоги разгрузить.

– А квадр?

– У кабины, в коробке.

Михаил перенёс мешки с продуктами в дом. Большую прямоугольную коробку положил во дворе на стол. Юля ещё спала, а Ирина готовила завтрак. После завтрака Михаил распаковал квадрокоптер. Журналистка с любопытством наблюдала за его действиями. Проверил системы, заменил батарейки, залил топливо, нашлось у Ирины для бензотриммера. Всё работало великолепно.

– Ну что, девочки, полетели.

Квадрокоптер включил двигатель, повисел секунд 10 на высоте 5 метров, и полетел в сторону Трущоб. Ирина с Эллиадой ушли на стройку, а Юля с Михаилом уехали к пресс-центру.

– Это чей квадрокоптер летает?

Грузный полковник подошел к лейтенанту у машины РЭБ.

– Не могу знать. Все системы работают нормально, сигнала нет.

– А что там летает?

– Квадрокоптер.

– Вижу, что квадрокоптер. Почему он там летает?

– Новая разработка ВПК. Помехозащищён. Ночью привезли.

– А почему я не знаю?

– Секретность.

– Продолжайте работать. – добавил полковник раздраженно, и пошел к группе военных, полицейских и сотрудников прокуратуры.

Внутри оцепления было ещё одно, из простых столбиков с лентой. Оно отделяло зону, в которой наблюдались повреждения. Около неё с фото и видеотехникой ходило десятка с два людей в чине от лейтенанта из разных ведомств. К обеду большая часть из них заряжали свою технику и перекачивали материал из памяти для аналитиков. У ленты осталась только капитан армии. Она редко снимала, больше записывала в блокнот.

К внешнему оцеплению подъехал старенький седан. Женская рука показала документ подошедшему полицейскому, кот козырнул и махнул рукой, чтобы пропустили. Из машины вышли мужчина и женщина в преклонных годах. Она взяла его по руку, встав слева, и они пошли к группе офицеров.

– Добрый день, господа офицеры. В чём загвоздка?

– Вот. Не можем понять, в чём дело. – начал полковник из прокуратуры. – Вроде что-то применили, а что – не можем понять.

– Анализы брали?

– Да, как положено. С периферии, из глубины. Результатов нет, ни каких, даже предварительно. Должны РХБЗ-шников прислать.

– А что, в армии есть лишние люди? Или похоронки давно родственникам не направляли. До заключения аналитиков запрещаю отправлять туда людей.

– Слушаюсь.

– Пока сама посмотрю. Бинокль.

Она пробежала глазами по местности. Опытный взор выхватывал нужные детали. Потом рассмотрела в бинокль квадрокоптер, улыбнулась.

– Полковник. Кто допустил сотрудников в зону поражения?

– Ни кто не допускал. Туда ни кто не заходил.

– А вы где стоите?

– На асфальте, за оцеплением.

– А ямочки на асфальте видите?

– Так точно.

– Это результат применения того, что уничтожило этот квартал. Всех за внешнее кольцо. Зевак и журналистов дальше.

Раздались истеричные команды. В течение получаса зоны оцепления расширились, выводя офицеров на новые «рубежи». В это время Маргарита, Генпрокурор на пенсии, звонила, договариваясь о кадрах съёмки с квадрокоптера, встречах, совещаниях, транспорте, и так далее. После обеда в её распоряжении была видеоинформация и трёхмерная карта местности в трёх диапазонах: тепловом, видимом и ультрафиолете. Она просела за просмотр и анализ.

Полковник на совещании распекал своих подчинённых. Два дня он ходил по поражённой зоне, а они допустили это. Особенно доставалось капитану, уже не молодой, но жутко умной. Она слушала это с безразличным видом, разные отделы. Её командировали сюда в помощь этим, тупоголовым. У неё пискнул телефон, СМС от мамы: «Возьми, это по Трущёбам». Потом раздался звонок.

– Да мам, привет.

Полковник затих, краснея от злости.

– Да, перед глазами. 12-35, сейчас. Смотрю. Железная конструкция. Проверю. Что? Дверь от туалетной кабины? Обшивка – пластик? Ясно. 18-17, так. Деревянный столб. Кто его так покусал?! 7-51. Машина. Хорошо, вижу. Перематываю. Колёс нет, кузов голый, совершенно. Нет ни краски, ни салона, одни рамы. Её явно не разбирали. Двигатель без шлангов, трубок. От аккумулятора одни внутренности. Спасибо, мам. Приеду. Куда? Запомню. Совещание закончится, и приеду.

– Кто это? – удивлённо спросил полковник.

– Мама. Генпрокурор России. На пенсии. Разрешите идти.

– Идите. – сдавленно ответил полковник.

Весь аналитический отдел заново просматривал кадры съёмки, а полковник налил себе ещё стакан воды, и залпом его осушил. «Принесла, нелёгкая» – подумал он.