Дети Ангелов

На самом деле в лагере был прекрасно оборудованный тир с большим выбором стрелкового автоматического оружия, но его спрятали от посторонних глаз в старом бетонном бомбоубежище, предназначенном, по замыслу проектировщиков, для защиты пионеров от ядерного нападения.

Молчаливый парень с лошадиным лицом, в котором Муса безошибочно определил опытного бойца, провел его на склад, забитый коробками и мешками с продовольствием. Аммонит, упакованный в аккуратно зашитые мешки из-под сахара, был уложен штабелем вдоль стены, внешне неотличимый от настоящего сахара. Хасиев пересчитал мешки – оказалось сто штук, ровно пять тонн. Как, впрочем, и должно было быть. Завтра мешки загрузят в машину, заложат их настоящим сахаром, и останется опасаться только специально натасканных на запах взрывчатки собак. Но все бумаги, в том числе накладные на груз из Тульской области и сертификаты качества, были подлинными, и Муса вполне обоснованно надеялся, что обойдется без строгого досмотра.

Продемонстрировав Хасиеву взрывчатку, парень повел его в центр лагеря, где на двери небольшого дощатого дома сохранилась стеклянная табличка с надписью «Администрация». Из тесного коридорчика вели две двери, и парень постучался в ту, на которой было написано «Директор». Услышав лаконичное «да», они вошли в кабинет три на четыре метра, и Муса увидел сидящего за поцарапанным письменным столом крупного мужчину с длинными черными волосами, одетого во все черное. Мужчина увлеченно гонял по монитору шарики компьютерной игры и даже не поднял на посетителей взгляда.

– Что еще? – недовольно спросил он, обращаясь к парню с лошадиной физиономией.

– Тут такое дело, шеф… человек от Константиныча… – пробормотал парень, сгибаясь в поклоне. Хасиева удивило подобное раболепие. Такое даже среди русских видеть приходилось нечасто. И еще его насторожило, что он, Муса, якобы прибыл от какого-то «Константиныча». Какой, к шайтану, Константиныч, когда послал сюда его Джафар! Но, чуть поразмыслив, Муса догадался, что Джафар и не мог назваться тут своим настоящим именем. Он расслабился и стал рассматривать сидевшего за столом шефа сатанистов. Его лицо показалось ему смутно знакомым. Но мало ли с кем приходилось мимолетно встречаться? Ведь жизнь прожил не короткую…

Человек в черном поднялся со стула и подошел к Мусе, но руки протягивать не стал.

– Все посмотрел? – спросил он и, услышав утвердительный ответ, добавил: – Завтра поеду вместе с тобой.

Увидев вопросительный взгляд Мусы, он сказал:

– Это приказ моего господина. Он хочет, чтобы я все проконтролировал.

– Кого контролировать? Мэня? – От ярости у Хасиева даже прорезался акцент. Его, воина Аллаха, будет проверять какой-то гяур со съехавшей крышей? Этого не будет никогда!

Сатанист тоже стал закипать. В его карих, слегка навыкате глазах мелькнул сумасшедший огонек, и Муса прикусил язык. Но не потому, что испугался придурка. Нет, Хасиев никогда никого не боялся, а этого поклонника шайтана он смог бы уделать голыми руками. Просто он узнал в нем того, кого страстно ненавидел пятнадцать лет и мечтал о встрече с ним. Того, которого не добил в афганских горах. По этой сумасшедшинке в глазах Муса безошибочно определил в черноволосом бывшего сержанта Водянова.

– Ладно, ладно, – приглушенно сказал Хасиев, думая только об одном – как бы Водянов не узнал его. – Погорячился, извини. Надо – значит поедем.

– Взрыватель нужен? Могу обеспечить, и пультом тоже, – Водянов принял извинения, решив, что он своим грозным видом нагнал страху на этого чечена, считающего себя крутым террористом.

– Нет, я свои привезу, – ответил Муса, стараясь изменить голос. Еще чего не хватало! Пользоваться чужим взрывателем? Нет уж, все должно быть надежно. – Ладно, до завтра!

А завтра, подумал он, ты, тварь, полетаешь вверх тормашками, прямо до своего шайтана долетишь! Главное, чтобы ничего не сорвалось…

Наскоро распрощавшись, Муса сел в «фольксваген» и уехал в Москву. А Водянов, выйдя из дома администрации, долго смотрел ему вслед, не понимая – почему тот так старался прятать лицо? И на чечена вроде не похож… Что-то забрезжило в его памяти, но, так ничего не вспомнив, Водянов занялся текущими делами.

В это время в своей гостинице Карл Вайсман подводил итоги последних нескольких дней. После вчерашнего испуга он решил не рисковать без надобности и не выходить на улицу, пока все не закончится. Но он не подозревал, что для него лично все может закончиться очень даже печально. Сидорин «забыл» предупредить Карла о том, что излучение погубит его вместе с ненавистными долгожителями, потому что после удачного завершения задуманного нужды в нем больше не видел.

Рано утром Карл вызвал Водяного и, тщательно проверившись на предмет прослушивания, что давно вошло у него в привычку, долго и подробно инструктировал его.