Дети Ангелов

— Командир, они сворачиваются! Они уходят, командир!

— По машинам! — крикнул Степан, принимая командование на себя. — Георгий, ты — в метро, пусть все выходят, а остальные за нами, в контору. Кажется, сейчас там будет жарко.

Только ему одному Сергей сообщил о подлинных причинах происшедшего…

В бункере под офисом медицинского фонда царила напряженная тишина. Двадцать три человека сидели на расставленных по периметру помещения стульях, иногда переглядываясь, но никто из них не произносил ни слова. Двадцать четвертый, глава ордена Иван Матвеевич Фотиев, в это же время нервно переключал телевизор с канала на канал, выискивая новостные программы. Но ни телевидение, ни милиция в своих переговорах не упоминали о каких-либо происшествиях в метро. В городе вообще было удивительно спокойно, за исключением непонятного взрыва грузовой машины на подмосковной дороге, при котором никто не пострадал, кроме водителя и пассажира.

Полдень давно миновал, и Фотиеву уже стало ясно, что все сорвалось. Он поднялся с кресла, но в этот момент ожил телефон внутренней связи. Сейчас в надземных этажах здания фонда находился только персонал из обычных людей. Звонил один из них, охранник с вахты. Фотиев приказал ему докладывать о каждом посетителе, который будет пытаться войти в здание.

— Иван Матвеевич, здесь Бойцов, Жуковский с дочерью и еще несколько человек. Впускать?

— Конечно впускай! — рявкнул Фотиев и швырнул трубку на аппарат. У него в запасе оставалось всего несколько минут. Он не стал возвращаться в помещение, где его ждали члены круга, а открыл потайную дверь, не отличающуюся от остальных дубовых панелей, которыми были отделаны стены комнаты. За ними пряталась еще одна комната, но поменьше. Тут он переоделся в водонепроницаемый комбинезон, надел высокие резиновые сапоги, на голову — шахтерскую каску с фонарем, прихватил лежавший на полке рюкзак и исчез за тяжелой бронированной дверью, не забыв запереть ее за собой.

Фотиев знал московские подземелья лучше любого диггера, поэтому разыскивать его там было бесполезно…

22

Все разговоры потом, вечером, — решительно заявил Бойцову Сергей. Было уже ясно, что Фотиева разыскать не удастся, и члены круга требовали объяснений. Но Жуковский был непреклонен. Он чувствовал, что сейчас ему необходимо прикорнуть на пару часов, иначе он просто упадет. Отведя в сторону Андрея Синицына, он сунул ему деньги и попросил:

— Купи, пожалуйста, новогодние подарки от моего имени жене и дочери, я сейчас не в состоянии…

А Степану сказал:

— Все объяснения только в присутствии Даниила и Захара! Ищи их, где хочешь…

Вере он соврал, что они с Настей с утра ездили по магазинам, очень устали, и сейчас он несколько часов поспит, и не надо никого к нему пускать до вечера. Заснул, едва донес голову до подушки, и спал так крепко, что, когда Вера его растолкала, не поверил, что уже восемь часов вечера.

— Вставай, соня, что ты ночью делать будешь? Степан уже измаялся, тебя дожидаясь!

Сергей наскоро умылся и отправился к Бойцову, который с нетерпением ждал его пробуждения.

— Не понимаю, как можно дрыхнуть в такой момент! — осуждающе сказал он. — Круг давно ждет тебя, все требуют объяснений.

— Я ни слова не скажу, пока здесь не будет Захара и старца Даниила! — отрезал Жуковский.

— Чудак, да они уже два часа, как тебя здесь дожидаются, — усмехнулся Степан.

Круг собрался на втором этаже, в конференц-зале фонда. За длинным овальным столом сидели двадцать два человека, свободными оставались только два места, включая место главы ордена. Захар со старцем устроились поодаль, на мягком диване. Бойцов сразу прошел за стол и сел на двадцать третье место, а Жуковский остановился у входа, не зная, что ему делать. Занять единственное свободное место Фотиева выглядело бы верхом наглости, сесть рядом с Захаром и старцем Даниилом означало бы слишком явное пренебрежение к ордену, а этого он не хотел. Поэтому он заложил руки за спину и стал независимо прохаживаться по залу в ожидании вопросов. И они не заставили себя ждать.

— Мы хотим услышать подробный рассказ обо всем, что произошло. — Степан выступал от имени круга, пользуясь его молчаливой поддержкой. — И главное, почему исчез Иван Матвеевич?

Сергей услышал, что при этих словах Захар что-то зло пробурчал. Но Даниил мягко положил руку ему на плечо, и Захар замолк.

— Я думаю, — ответил Жуковский, — лучше меня это сможет сделать уважаемый Даниил. Потому что началось все это не сегодня, и даже не сто лет назад. Вы не против, святой отец?

Старец молча кивнул и, не чинясь, занял за столом место Фотиева. Вел он себя совершенно естественно, и даже его монашеское одеяние не выглядело странным в этом зале, заполненном людьми в современных одеждах.