Дети Антарктиды. Захваченные земли

— В нашем деле спешка до добра не доведет, — спокойным тоном ответил Матвей. — Если до Москвы живым хотите добраться, то наберитесь терпения. К тому же не забывайте, сейчас конец сезона. В эти дни все моряки и собиратели уже плывут домой, в Антарктиду, поскольку с каждым днем здесь из-за потеплений становится все опаснее и опаснее. Весна, как никак, на носу.

Матвей вернулся к изучению данных. Результаты наложенных друг на друга вертикальных и горизонтальных профилей атмосферы показывали небольшое отклонение от полученного радиозондом прогноза. Одним словом, дорога на юг в сторону Москвы оставалось относительно безопасной, по крайне-мере ближайшие сутки в радиусе пятидесяти километров.

— Сойдет, — заключил Матвей и отключил планшет. — Можем отправляться.

— Отлично, — потирая ладони, ответил старик и жестом указал всем заходить внутрь.

Матвей накинул мешок на плечо и пошел следом за остальными. Взглядом он встретился с Ариной, которая едва заметно улыбнулась ему уголком рта.

— Тебя это тоже касается, Лейгур, — обратился к исландцу старик. — Не думаешь же ты, что я оставлю тебя здесь одного с нашей единственной возможностью выбраться отсюда, как только все это закончится?

Капитан, наблюдающий за траулером, отрешенно ответил:

— На другое я и не рассчитывал.

— Тогда чего встал там как вкопанный? Живо внутрь.

Исландец едва заметно кивнул, затем тяжело выдохнул и, бросив прощальный взгляд в сторону судна, пошел следом за остальными.

Последним шел Матвей. Он, как и исландец, взглянул на траулер. Не верится, но он даже успел привязаться к этой посудине за все время их морского путешествия. Поприще собирательства позволило побывать ему на стольких кораблей, но отчего то ни один из них не запомнился ему как этот.

Увидит ли он его снова? Хочется надеется.

Он зашел внутрь Титана и захлопнул дверь. Сразу же его окутало приятное тепло, исходящее от кондиционера и дыхания десятка ртов. Да, в салоне теперь было значительно теснее, относительно того дня, когда они покинули Восток почти месяц назад.

К собирателю подошел сержант и требующим тоном спросил:

— Взял карту?

Матвей кивнул и достал из наружного кармана сложенную карту местности.

Сержант с умным видом открыл ее и, нахмурив брови, стал изучать.

— Трасса М-11? — уточнил прогрессист, тыкнув пальцем в нанесенную карандашом заметку.

— Да, это самый быстрый и оптимальный маршрут до Москвы.

— Понял.

— И еще… — Он обратился не только к сержанту, но и ко всем остальным. — Каждые плюс-минус пятьдесяткилометров мы будем делать короткие остановки чтобы собрать данные с метеодатчика. Думаю, во второй раз повторять зачем мы это делаем мне не нужно.

Вадим Георгиевич устало выдохнул.

— Раз так нужно, — произнес старик, — значит будем останавливаться. — Затем он обратился к сержанту. — Главное, предупреди Домкрата.

Матвей добавил:

— Останавливаться лучше там, где есть какая-либо высота: крыша дома, холм, что угодно. Так будет быстрее и надежнее.

Сержант одобрительно кивнул.

— Надя, пойдем, будешь переводить, — строго велел сержант подчиненной.

Матвей занял место возле Ясира и напротив Тихона, не отрывающего любопытного взгляда от окна иллюминатора. Рядом с мальчишкой сидел Йован с опущенной головой. Здоровякнервно потирал руки и выглядел мрачнее тучи.

— Ты в порядке?

Йован не откликнулся.

— Эй. — Матвей махнул рукой.

— А? Чего? — очнулся тот.

— Все хорошо?

Здоровяк с минуту молчал, подбирая слова.

— Да как-то, даже не знаю… Думал, легче это будет, а нет, ни хрена не легче. — Он посмотрел на него своими дрожащими от волнения глазами: — Прям все в голове перевернулось, Матюш, понимаешь? Будто у меня там сотня маленьких Йованов носятся, схватившись за головы, и попутно бардак учиняют… Тяжело мне.

Матвей и слова вставить не успел, как его опередил сидевший сбоку Лейгур:

— Знаю я, что тебе поможет этих Йованов угомонить.

Из своего старого и потрепанного рюкзака он достал стальную флягу и протянул здоровяку.

— Вот, в миг успокоятся.

Йован с недоверием посмотрел на флягу, затем на рыжебородого капитана. Уловив его недоверие, исландец откупорил крышку и сделал пять тяжелых глотков, после чего снова протянул ее здоровяку.

В салоне раздался крепкий запах спиртного.

— Убери это дерьмо щас же, — велел Вадим Георгиевич. — А лучше вылей. Не время и не место.

Несмотря на слова начальника, Йован все же взял флягу. Он сделал всего один глоток, как вдруг лицо его покраснело и все сморщилось.

— Ничего себе, — сиплым голос произнес здоровяк и, прикрывая нос рукой, вернул флягу обратно. — Сколько тут градусов? Так и убить можно.

Йован хмыкнул, взял флягу и сделал еще два затяжных глотка так, словно то была вода. После он обратился к Вадиму Георгиевичу:

— То-то и оно, что сейчас для пары глотков время и место самое подходящее, — заключил он.

— Воняет теперь… — пожаловался Тихон, уже потеряв всякий интерес к виду снаружи. — У нас в Братстве пить нельзя, за это наказывают.

— А, ну теперь понятно, чего они у вас злые все такие, — хихикнул Йован, которому, видно, содержимое фляги уже чутка ударила в голову.